– А вот и Наталья пожаловала! – сказал инженер. – Ну, её-то я останавливать не стану. Слава богу, не съест меня кот. Пойдем отсюда.

Когда они удалялись от дома, до них едва донёсся душераздирающий вопль Натальи. Василий оглянулся:

– А моя, интересно, что сейчас делает?.

– Твоя? – Стас вдруг остановился и неуверенно заговорил, как будто ему кто диктовал: – Сидит на диване в фиолетовой кофте. Говорит по телефону. – Остальное Стас проговорил чуть капризным, со всхлипываниями, голосом Люси. – И сколько это всё будет стоить?.. А музыка?.. Можно без музыки?.. Хорошо… Хорошо… Что еще надо?.. Да у него и не было никогда костюма-то!.. А сколько это стоит?.. Это в магазине ритуальных принадлежностей?.. Хорошо, я перезвоню.

На Василия было страшно смотреть:

– Что это было? Ты откуда…

– Откуда я знаю, откуда! Может, и ты всё знаешь, что происходит.

– А я? – Николая тоже озадачила осведомленность Стаса.

– Хорошо! – Стас вдруг на некоторое время сосредоточился и затем обратился к Николаю:

– Вот скажи, кем был Пётр Иванович Сидоров 1868 года рождения?

– А это кто?

– А никто, сочетание слов и цифр, я это только что придумал.

– И что я тебе скажу? – Николай ухмыльнулся. – Что это был крестьянин из поместья графа Старбекова… – Николай аж глаза распахнул, поражаясь своим словам, но продолжал: – Жена Агафья, сын Иван, дочь Аглая. Сам темноволосый, глаза серые, нет большого пальца на левой руке – спьяну о косу срезал… Сутулый. Умер от дистрофии в 1918-м, похоронен на бывшем усадебном погосте… 4 марта… ветер был сильный… Господи, откуда я это знаю?

– Информация! – резюмировал Стас. – Госпожа Информация. Я так и знал. Она везде. И мы, когда померли, получили к ней доступ. Вот так!

– Интересно! – Василий потер руки. – Информация! А меня чего спроси-ка! Ну-ка, Стасик!

– Тебя? Ладно… Кто ты такой?

– Я? Козел! – уверенно ответил Василий и тут же рассвирепел. – Кто это сказал?! Кто сказал «козел»?!

– Ты и сказал! – Николай отвернулся, чтобы скрыть от Василия смех.

– Да?.. Ладно. Стас! Спроси-ка меня что-нибудь другое.

Всё это время они шли в никуда, не сворачивая, совершенно прямо, пересекая проезжую часть по диагонали, не обращая внимания на машины, шли сквозь дома, скверы, сквозь людей, сквозь овощные лавки и магазины, изредка нежно помахивая крылышками. Вопрос Стаса застал Василия в магазине одежды.

– Ну, скажи… кем ты был в прошлой жизни?

– Я? – Лицо Василия из благодушного превратилось сначала в недоумевающее, потом в испуганное. Потому что на мгновение в его сознание прорвался образ кудахчущей курицы. Она только что снесла яйцо и теперь с удовольствием копалась на каких-то загаженных задворках. – А-а! Блин! Не может быть! Нет!.. Я ж… Я ж… Я почетный донор, в конце концов! Не может быть! Нет!.. Не скажу!

– А нам это и не интересно, Вася, успокойся, – Николай похлопал Василия по призрачному плечу, – верно, Стас? Нам не интересно. Мне больше интересно, кем я буду в следующей жизни, если уж эта информация нам доступна.

Николай на мгновение зажмурился, потом удивился:

– Да? Это интересно! – Николай зашел за стойку с одеждой и немного присел – так, чтобы его заслонило широкое красное платье, а над головой оказалась черная дамская шляпка. Оттуда он сообщил:

– Я буду женщиной, мужики… Как я, а?

– Детишек будем рожать? – съязвил Вася.

– И детишек тоже… Представляете, в любое время, когда захочу, могу подойти к зеркалу, а там!.. – Николай сделал вид, что плавно подходит к зеркалу (в котором не отражался) и видит обнаженную красавицу.

Василий тут же подхватил:

– «А там!» Посмотри на себя! А там вот такая рожа! Худеть тебе надобно, Колян!

Стас фыркнул. Николай возмущенно уставился на сантехника:

– Вот нет в тебе харизмы, Василий!

– Нет! Это верно! Ни во мне, ни в Мишке моём. Никакой харизмы! Только мозги. Он у меня страсть, какой практический… Я с ним уроки делаю. Корень квадратный, говорю, вычисли из девяти! Сидит – пыхтит. А тогда вычисли из девяти рублей! «Три»! Сразу! Умник!

Говоря всё это, Василий успел заглянуть сквозь шторку кабинки для переодевания, куда минуту назад зашла миловидная девушка с желтой комбинацией.

– Неа!.. Не идет ей желтое! Точно.

Все трое сидели на крыше троллейбуса, идущего по широкому проспекту.

– Не страшно мне теперь высокое напряжение! – ликовал Василий. – И вообще, я теперь самый смелый гражданин на свете!

– На том свете, – спокойно поправил его Стас, – покойный гражданин. Не забывай… А вообще, если тут задержаться, пусть даже и с крылышками, всё равно хорошо бы. А? Коля?

– Не знаю. Если только потом самому решать, когда отсюда уйти насовсем, тогда может быть… Потому что… Ты хотел бы видеть, как стареют твои дети?

Стас промолчал. Василий тему развил:

– Ерунда! Все старятся. Зато живешь – хоть в Эрмитаже! Ночуй в любом доме каждую ночь, с любой женщиной! Вон какие хоромы! До революции буржуины жили, и сейчас буржуины живут! В евроремонте!.. Стоп!

Василия что-то осенило.

– Кто говорил про клад? Ты, Стасик?! Мы же с Информацией подружились! Мы же можем… Мы же можем… Идея!