Таша укоризненно фыркнула. Устроившись поудобнее, девушка с чувством произнесла:

– Пожалуй Аль, капелька здорового эгоизма тебе не помешает, как в прочем и капелька здравого смысла.

– Ты о чем?

– О том, что ты не правильно ставишь вопрос.

– Неужели?
– с насмешкой спросила Аля, внутренне приготовившись отрицать и возражать на все, что скажет подруга.

– Ты спрашиваешь, что ты ему можешь дать. А стоит спросить, что ему могут дать другие? И будет ли это лучше. В конце концов, ничто не заменит материнского тепла.

– Ты не понимаешь, ты далеко не знаешь, как это. Выбирать судьбу своему ребенку, - с горечью выдавила из себя девушка.

– Нет, не понимаю. Вот только все родители частично выбирают и формирую судьбу своего отпрыска. Мои, например, как и ты решили, что мне будет без них лучше, - совсем тихо произнесла Таша, смотря при этом куда-то в окно.

Аля с удивлением посмотрела на подругу. За все время, что они дружат, Синаева впервые заговорила о родителях. До этого Аля только слышала от своей матери, что они живут в другом городе, воспитывая еще троих детей. Таша была самой младшей, и родителям просто не хватило времени, чтобы заботиться о ней, да и места в их двухкомнатной квартире было не так уж много. Вот они и отправили девушку жить к бабушке.

– И знаешь, ни черта оно не лучше. Я вижу родителей два раза в год, и каждый раз хочу спросить, чем я им не угодила? Почему они отослали меня к бабушке и не захотели быть со мной рядом?

– Таш...
– Аля растерялась, смотря на перекосившееся от горечи и обиды лицо подруги, она просто не знала, что сказать. Да и можно ли в такие моменты подобрать правильные слова?

Девушка оторвалась от созерцания пейзажа за окном и, посмотрев на Алю горящими злостью глазами, жестко произнесла:

– Они не отказывались от меня Аля, хотя и можно сказать что бросили. И даже зная причины которыми они руководствовались, отправляя меня в другой город, я все равно спрашиваю себя почему они так поступили. Ведь у них был выбор, они просто не захотели его видеть. А теперь представь вопросы своего ребенка, когда он узнает, что ты отказалась от него, сдалась, даже не попытавшись бороться и быть с ним.

– Он никогда этого не узнает, - попыталась было возразить девушка.

– Ну, если ты себя этим успокаиваешь...
– с раздражением произнесла Таша, поднимаясь с кровати, бросив на Алю разочарованный взгляд, она добавила, - мне пожалуй пора. Рада, что с тобой все хорошо.

После чего круто развернувшись к двери, Таша стремительно вышла из палаты, будто ей было тяжело находиться здесь. Аля же беззвучно глотала слезы. Кто бы знал, как трудно ей было согласиться отдать ребенка. Она знала, что если бы согласилась его оставить, ее мама была бы совершенно не против. Вот только было бы это правильно? Девушка не знала. В свои семнадцать Аля запуталась и потерялась. Она чувствовала себя так, будто ее выдернули из ее привычной жизни и поставили перед поворотом, и от того куда идти решалась вся ее дальнейшая жизнь. Что, по сути, и случилось, а она просто растерялась. Возможно, кто-то посчитает ее уже взрослой, но ведь это не так. Она ребенок и сама это прекрасно понимала. Вот только ошибки ее уже давно перестали быть детскими.

Пролежав еще немного, девушка почувствовала, как засыпает. Вот только проснулась, как ей показалось, почти тут же, от шума открываемой двери. Открыв глаза, девушка увидела входящую в палату медсестру с небольшим свертком на руках.

– Здравствуйте, вы готовы кормить малыша?
– улыбаясь, подошла к ней женщина.

– Что?
– немного шокировано спросила девушка.

Она точно помнила, что медсестрам запретила вносить к ней ребенка. Что же тогда происходит сейчас?

Пока Аля размышляла над этим, бойкая медсестра сунула ей в руки сверток, в котором Аля увидела своего малыша. Ребенок смотрел своими синими глазками прямо на нее, и девушка показалось, будто этот взгляд устремился ей едва ли не в самую душу.

– Как назвали сыночка?
– донеслось до слуха Альбины.

Девушка неотрывно смотрела на сына, из глаз потекли непрошеные слезы.

– Максим, - тихо прошептала Аля.

Может Таша права? Как она сможет отдать его? Теперь, когда увидела его, подержала на руках, посмотрела в его глаза? Наверное, именно поэтому Аля сразу отказалась смотреть на сына, потому что стоило ей его увидеть, как в сознании тут же прокралась мысль, что она не сможет. Не сможет отдать его чужим людям, не видеть его, не слышать.

А в небольшую щель немного приоткрытой двери, за воссоединением матери и ребенка наблюдало две пары любопытных глаз.

– Медсестра же не должна была к ней заходить, - тихо произнесла Ольга Николаевна, с любопытством посмотрев на Ташу.

Прикрыв дверь, девушка с хитрой улыбкой посмотрела на счастливые глаза женщины. Она- то как никто знала, насколько мама Али была против того чтобы отдать родного внука. И, в конце концов, она вряд ли бы это позволила бы сделать. Вот только решать должна была все же Аля.