Шрифт:
– Лорд Эмсворт, – выговорил Бакстер, обращаясь к хозяйке замка, – имеет в виду прискорбный случай с вашим бриллиантовым колье. Меня убедили в том, что вор спрятал его в цветочный горшок.
– Я помню, мистер Бакстер.
– Ну, как хотите, – сказал граф. – Нет, в жизни не забуду! Смотрю, из окна летят вазоны. Выглянул, а на траве – Бакстер в желтой пижаме. Вид дикий, глаза…
– Кларенс!
– Хорошо, хорошо. Я просто напомнил. Чем-чем, а галлюцинациями, мой милый, вы страдаете.
Леди Констанс повторила с материнской заботой:
– Нет, это не Джордж. Ружье все время было… О Господи! Кларенс!
– Да, моя дорогая?
– Мистер Бакстер, – сказала леди, – не оставите ли вы нас на минуту?
Оставшись вдвоем, брат и сестра помолчали. Потом злосчастный лорд попытался беспечно замурлыкать несложную мелодию.
– Кларенс! – повторила сестра.
– Да, моя дорогая?
– Это ты подстрелил Бакстера?
– Кто, я? Подстрелил? Ну, знаешь! С какой стати…
– Я спрашиваю: ты его подстрелил?
– Конечно, нет. Поразительно! В жизни не слышал такой чу…
– Ты никуда не уходил?
– При чем это здесь? Предположим, я вышел. Предположим, я хотел подстрелить его. Предположим, я об этом мечтал. Но как я мог, если не умею обращаться с этой штукой?
– Когда-то умел.
– Я многое умел, но…
– Что тут уметь? Я и сама могла бы…
– А я нет.
– Тогда объясни, как его подстрелили, если ружье все время было здесь.
Лорд Эмсворт воздел руки к небу.
– Почему «подстрелили»? Господи, Боже мой, как трудно разговаривать с женщинами! Откуда ты знаешь, что нет других… э-э… орудий? Да, может быть, замок ими кишит. Может быть, ружье есть у Биджа.
– Не думаю, что Бидж станет стрелять в Бакстера.
– Откуда ты знаешь? В детстве он любил стрелять. Сам же и сказал. Присмотрись к нему, я советую.
– Не смеши меня, Кларенс.
– Это ты меня смешишь. Зачем мне подстреливать людей? И вообще, с такого расстояния…
– С какого?
– Он стоял внизу, так? Я был здесь, наверху. Самый лучший стрелок, и тот… Кто я, по-твоему? Этот субъект с яблоком?
Доводы были весомы. Леди Констанс задумалась.
– Странно… Он убежден, что в него стреляли.
– Ничего странного. Я бы не удивился, если бы он считал себя репой. Или кроликом. Ты прекрасно знаешь, что он сумасшедший.
– Кларенс!
– Что «Кларенс»? Нет, что «Кларенс»?! Совершенно сумасшедший. Стоял он внизу в желтой пижаме? Швырял мне в окно вазоны? Во-от. Галлюцинация, моя дорогая. Больное воображение. Подстрелил! Это неслыханно! А теперь, – граф решительно встал, – пойду посмотрю, как там розы. Хотел почитать, подумать в тишине, но как? Ходят и ходят, туда-сюда, туда-сюда… То они выходят за Аберкромби, то их кто-то подстрелил, то я их подстрелил, и так далее. С таким же успехом можно читать на Пиккадилли. Ф-фу! – завершил свою речь несчастный лорд, подошедший достаточно близко к двери. – Ф-ф-фу! – И он исчез.
Однако его смятенный дух не обрел покоя. Если вы идете из библиотеки к выходу, вам приходится миновать зал. Слева от него расположена комната. А у этой комнаты стояла племянница лорда, Джейн.
– Эй! – крикнула она. – Дядя Кларенс!
Дяде было не до бесед. Джордж Аберкромби охотно побеседовал бы с этой девушкой, а может быть – и лорд Регет; но изможденному пэру была нужна тишина. Он жаждал одиночества. В тот день он видел столько женщин, что его напугала бы и Елена Прекрасная. Заприметив ее у комнатки, он только ускорил бы шаг.
Ускорил он его и теперь, бросив на ходу:
– Спешу, моя дорогая. Спешу.
– Какая чушь! – сказала Джейн, и лорд почувствовал в этих словах правду. Он резко остановился. Челюсть у него повисла, пенсне заплясало на шнурке, как листва под ветром.
– Меткий Томас, краса прерий, – прокомментировала Джейн, – бьет без промаха. Будьте добры, зайдите сюда. Хочу вам кое-что сказать.
Лорд покорно проследовал в комнатку и тщательно закрыл дверь.
– Ты… меня не видела? – выговорил он.
– Конечно, видела. Очень занимательное зрелище.
Просеменив к креслу, пэр опустился в него, остолбенело глядя на Джейн. Чикагский делец новой школы прекрасно понял бы его и даже пожалел. Жизнь этих дельцов отравляет смутная мысль о том, что методы их все же опасны. Начнешь спор с соперником при помощи пулемета, и как-то выходит, что кто-нибудь да пройдет мимо. Вот и крутись…
– Можно сказать, сидела в первом ряду, – продолжала племянница. – Поговорив с вами, я ушла плакать в заросли. Плачу, – и вижу вас в окне с этим самым ружьем. Взгляд хитрый, подлый просто. Только я собралась швырнуть в вас камень, как вы прицелились. Выстрел, вопль, Бакстер в крови… А я стою и думаю: что бы сказала тетя Констанс?