Грослоу захлопнул дверь, которую Мордаунт запер Изнутри, затем дал вахтенному приказ зорко следить за всем, что будет происходить вокруг, прыгнул в шлюпку и быстро отплыл, вспенивая волны ударами обоих весел.

Ветер дул холодный. На набережной, куда причалил Грослоу, не было ни души; только что, с начавшимся отливом, отошло несколько судов. Едва Грослоу успел выйти на берег, как до него донесся топот копыт по вымощенной щебнем дороге.

«Ого! Мордаунт был прав, когда торопил меня. Времени терять было нельзя. Вот они».

Действительно, это были наши друзья или, вернее, только авангард, состоявший из д'Артаньяна и Атоса. Поравнявшись с тем местом, где находился Грослоу, они остановились, как будто угадав в нем того, с кем собирались иметь дело. Атос сошел с лошади, спокойно вынул платок, завязанный на четырех углах, и махнул им. Д'Артаньян, как всегда осторожный, только привстал в седле и немного наклонился вперед, засунув одну руку в кобуру пистолета.

Грослоу, не будучи уверен в том, что эти двое действительно те, кого он ожидал, спрятался сперва за одну из пушек, которые были врыты в землю на набережной и служили для причала судов. Но увидав условленный знак, он вышел из-за своего прикрытия и подошел к ожидавшим его французам. Он так закутался в свой плащ, что узнать его не было никакой возможности; предосторожность почти излишняя, так как ночь была очень темная.

Тем не менее проницательный взгляд Атоса тотчас же обнаружил, что это был не Роджерс.

— Что вам угодно? — обратился он к Грослоу, делая шаг назад.

— Я хочу сказать вам, милорд, — отвечал ему Грослоу, имитируя ирландский акцепт, — что если вы ищете шкипера Роджерса, то ищете его напрасно.

— Почему? — спросил Атос.

— Потому, что сегодня у гром он упал с мачты и сломал себе ногу. Но я его двоюродный брат; он рассказал мне, в чем дело, и поручил встретить вместо него и доставить, куда они пожелают, господ, которые покажут мне платок, завязанный на четырех углах, как тот, что вы держите в руке, и тот, что лежит у меня в кармане.

С этими словами Грослоу вытащил из кармана платок, который он уже показывал Мордаунту.

— И это все? — спросил Атос.

— Никак нет, милорд. Вы еще обещать заплатить семьдесят пять ливров, если я благополучно высажу вас в Булони или в другом месте на французском берегу, какое вы сами укажете.

— Что вы на это скажете, Д'Артаньян? — спросил по-французски Атос.

— А что он говорит? — отвечал д'Артаньян.

— Ах! Я и забыл, что вы не понимаете по-английски! — спохватился Атос.

И он пересказал д'Артаньяну весь свой разговор со шкипером.

— Ну что ж, все это кажется мне довольно правдоподобным, — решил гасконец.

— И мне тоже, — согласился Атос.

— Впрочем, если даже он и обманывает нас, мы всегда сможем размозжить ему голову.

— А кто же тогда доставит нас во Францию?

— Кто? Да вы же, Атос. Вы знаете столько вещей, что я ни минуты не сомневаюсь, что вы отлично можете справиться с обязанностями шкипера.

— О друг мой, — с улыбкой отвечал Атос, — вы шутите, а между тем действительно мой отец готовил меня к службе во флоте, и у меня сохранились кое-какие знания насчет управления судном.

— Ну, вот видите! — воскликнул д'Артаньян.

— Итак, отправляйтесь за нашими друзьями, дорогой д'Артаньян, и возвращайтесь скорей. Уже одиннадцать часов: времени терять нельзя.

Д'Артаньян отъехал к двум всадникам, которые, держа наготове пистолеты, стояли на виду около последних домов города и поджидали, глядя на дорогу. Три других всадника стояли наготове поодаль, скрытые каким-то строением.

Два всадника, стоявшие посреди дороги, были Портос и Арамис. Три всадника подальше были Мушкетон, Блезуа и Гримо. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Гримо был не один: на крупе лошади за ним сидел Парри, который должен был отвести назад в Лондон лошадей, принадлежавших нашим друзьям и проданных хозяину гостиницы для уплаты долгов, сделанных ими во время пребывания в городе. Благодаря этой сделке друзья наши получили возможность сохранить в своих кошельках сумму если не слишком большую, то, по крайней мере, достаточную на случай возможной задержки в пути и других неожиданностей.

Д'Артаньян сделал знак Арамису и Портосу следовать за ним. Те приказали слугам спешиться и отвязать от седел багаж.

Парри не без сожаления расстался со своими друзьями. Они звали его с собой, но он твердо решил не покидать своего отечества.

— Это понятно, — заметил Мушкетон. — Он знает, что Грослоу живет в Англии. Вот если бы Грослоу ехал с нами во Францию, тогда было бы другое дело.

Мы знаем, что у Парри были с Грослоу счеты, ибо Грослоу разбил его брату голову. Но никто не догадывался, как близка к истине была пустая болтовня лакея!