Шрифт:
– А все остальное?
– Остальное, – сказал Алан, – призвано убедить мир, что Бони все еще намерен вторгнуться в Англию. Клянусь богом, когда я всю дорогу из Парижа слышал, как седло Мерсье грохочет на крыше кареты, я и не думал, что это мне так поможет!
– Седло Мерсье?
– Да! Император приказал офицерам держать наготове лошадей в конюшнях, на случай если они ему понадобятся. Колонна войск, из чего бы она ни состояла, уже давно прошла. Но один взгляд на дорогу, изрезанную колеями от тяжелых и легких орудий, докажет мне, что я прав!
Он умолк, увидев выражение лица Мадлен.
– И эту информацию, – спросила она, – ты должен спешно отправить в Лондон?
– Да!
– Алан, не лги мне!
– Честное слово, следы пушек докажут…
– Я имею в виду не пушки, а лодку, которая должна прибыть сюда завтра вечером. Ты говоришь, что можешь «задержаться» и не поспеть к отплытию этой лодки. Но если эта информация так важна, не должен ли ты успеть на лодку любой ценой, чтобы сообщить новости?
– Я могу сообщить эти новости тебе, а ты…
– Допустим. Но ты имел в виду не это, говоря мне о лодке. Алан, скажи мне правду!
И Алану пришлось подчиниться.
– Должен предупредить тебя, дорогая, что лодка может вовсе не добраться сюда. В Уайтхолле на этот счет выражали сомнение, говоря, что вся береговая линия патрулируется канонерками Бони. Поэтому нам нужно придумать средство отправить сообщение, даже если я вообще не смогу покинуть Францию…
Он снова умолк, сожалея, что сболтнул слишком многое, о чем ему сказали глаза жены.
– Следовательно, ты намерен отправить сообщение из лагеря! – заявила Мадлен с пугающим спокойствием. – Сделать то, что, по словам капитана Мерсье, невозможно сделать! Каким же образом?
– Дорогая, сейчас нет времени…
– Ты знаешь, что я спрашиваю не из любопытства, а потому, что смогу смотреть в лицо чему угодно, если буду знать, как сильно ты рискуешь. Скажи мне, Алан!
– Ну, как хочешь! Это не так сложно, – ответил он, чувствуя, как внутри нарастает ощущение страха, – но я должен не потерять голову в критический момент, иначе подведу всех, кто па меня полагается. Видишь ли, способ заключается в том…
Никто из них не слышал, как со стороны дальнего конца стола открылись и вновь закрылись двойные двери столовой. Но через несколько секунд Алан заметил краем глаза, что любознательный лакей Виктор стоит и смотрит на них. В своей зелено-золотой ливрее он выглядел весьма внушительно, если не считать хитрого взгляда темных глаз по обеим сторонам большого носа, походившего на нос Казановы [53] , и пятен белой пудры, попавшей с волос на воротник.
Отвесив преувеличенно вежливый поклон, Виктор заговорил легко и бегло:
53
Казанова Джованни Джакомо (1725-1798) – итальянский авантюрист, поведавший в «Мемуарах» о своих многочисленных любовных приключениях.
– Быть может, милорд виконт чего-нибудь желает?
На сей раз, словно издеваясь, он говорил по-английски.
Глава 13
ПОЛНОЧЬ В «ПАРКЕ СТАТУЙ»
В этот момент Алан ощутил, что мужество покидает его. При виде слуги, который, возможно, ничего не заподозрил, он мог сорваться и провалить все дело, если бы взгляд Мадлен не придал ему смелости.
Ибо Мадлен, гордая и счастливая новой ролью помощницы, даже не изменилась в лице. Боже, помоги ей, с болью подумал Алан, если она воображает, что сможет наслаждаться этой игрой очень долго. И все же он осознал впоследствии, какой великолепной актрисой могла становиться эта малышка, когда она чувствовала, что для этого есть причины! Если бы они больше времени проводили вместе, как им и следовало, то могли составить команду, которая противостояла бы на равных самому Жозефу Фуше!
Приподняв подбородок и слегка улыбаясь, Мадлен не сделала ошибки, перейдя на французский, а продолжала говорить по-английски, как будто это было вполне естественно.
– Действительно, милорд виконт звонил, – сказала она, слегка поежившись. – Боюсь, что бедный капитан Мерсье мертвецки пьян!
– Ах, мисс Ленорман! – воскликнул экспансивный Виктор. – Это иногда случается со всеми мужчинами, особенно с господами, которые приезжают в «Парк статуй». Быть может, вы хотели, чтобы я отнес доблестного капитана в постель?
– Да, Виктор, если это не слишком вас обеспокоит.
– Напротив, это будет для меня большой честью, мисс Ленорман!
– Вы очень хорошо говорите по-английски, Виктор.
– Я бы сделал, если мне будет дозволено, тот же комплимент мисс Ленорман по поводу ее достижений в этой области.
– Ну и что же? – с царственным высокомерием осведомилась Мадлен. – Виконт де Бержерак и я усердно практиковались в ожидании встречи с мистером и миссис Хоуп-велл.
Алан, заметив многозначительную улыбку Мадлен, не имел возможности подумать, что означает ее упоминание о Хоупвеллах.