Его взгляд скользнул ко мне за плечо, я почувствовала его колебание и то, словно он уже невидимо шагнут внутрь.

– Я бы с радостью, но мне пора ехать… Мы лучше как-нибудь выпьем вместе кофе в другой раз.

– Хорошо. Спасибо за… - я махнула зачеткой.

Он кивнул и развернулся в сторону лестницы.

– Глеб!

Он уже начал спускаться по ступеням, но остановился и обернулся.

– Да?

– А ты еще что-нибудь будешь у нас преподавать?

– Нет, с вашей группой я больше работать не буду. С этого дня я уже не твой преподаватель. Увидимся на тренировках.

Он продолжил спускаться, а я закрыла дверь, возвращаясь в квартиру.

Я посмотрела на зачетку и открыла ее. Как мужчина и говорил, по его предмету был автомат, но тут было кое-что еще, кое-что, чего я никак не ожидала здесь увидеть. Предмет Аркадия Дмитриевича пестрел надписью «зачт» и его подписью. На мгновение мне даже захотелось подбежать к лампе, включит ее и изучить документ на факт подделки. Но как? Ответ конечно напрашивался сам собой. Глеб. Но каким образом мужчина узнал, что у нее есть с этим предметом какие-то проблемы? Преподаватели вряд ли рьяно обсуждают своих студентов, тем более после таких ситуаций как со мной.

Что же он знал и почему решил помочь. Теперь мне стало очень жаль, что он не остался на чай, пытать мне уже было некого.

Несколько дней я провела в тишине и спокойствии, немного почитывая билеты для предстоящих после новогодних праздников экзаменов. Никаких танцев или тренировок, никаких парней. Полное одиночество. Раз в день звонила Алла, трещала в трубку о парнях и спрашивала о моем здоровье.

Нога проходила и вскоре я уже спокойно передвигалась по дому. Однако было немного стыдно, за пропущенные нами по моей вине тренировки. Кто знает, вдруг они для нас могут оказаться роковыми.

Ни Глеб ни Юра за время моего затворничества дома так и не позвонили мне, а сама я не решалась как-то связаться с парнями.

Утром тридцать первого декабря меня разбудила Алла, в приподнятом настроении и полная сил и энергии.

Оооля, ты помнишь, сегодня ты идешь со мной!

Как тут забыть, ты говорила об этом мне каждый день.

Давай соберемся у тебя? Когда к тебе можно приехать?

Да когда хочешь.

Тогда я буду в восемь вечера. Надеюсь твоя нога зажила?

Да, я больше не хромоножка.

Отлично! Тогда это будет офигенный новый год!

Я улыбнулась, хотя Алла не могла этого видеть, ее оптимизм и праздничное настроение заражали и меня, пожалуй, с ее помощью я и правда могу запомнить этот праздник с положительной стороны.

Попрощавшись с девушкой я бросила телефон на диван и потянувшись выбралась из кровати. Отдернув шторы, я увидела солнце, играющее на белом снегу. На глаза попалась парочка. Я подумала о Юре. Мне до сих пор было неуютно и грустно, от мысли как я его обидела. И я все равно чувствовала к парню большое тепло. Может это и есть любовь, но не та, что горит яркой вспышкой, а просто легко греющая изнутри. И мне не хватало его поддержки рядом. Но Глеб.. Глеб был вспышкой. К чему его слова о том, что он больше не мой учитель? Было ли это заигрыванием? И мысль о проставленном зачете все же не вылезала из моей головы. Мне хотелось позвонить ему, поблагодарить, но я была большой трусишкой и так и не решилась, оставив это до личной встрече. С каждым днем мысль о встрече становилась все волнительней.

Встречать новый год мы должны были встречать с Аллой и еще несколькими знакомыми девчонками, с которыми общалась в основном она. Исключительно женская кампания без парней, Юры и Глеба с нами быть не должно было, так же как и Лизы с Оксаной. Но мысль о том, что они могут оказаться в клубе все же меня не оставляла. Это место словно для нас было каким-то особенным. Я и желала встретить там Глеба и в то же время старалась думать об этом поменьше, чтобы лишний раз не обнадеживать себя и не разочароваться, если мои мечты или планы не исполнятся. Мама решила уехать на пару дней праздника к бабушке и дедушке, она собралась в пять вечера и я осталась одна. Ожидая Аллу, я включила веселые песенки, среди которых попадались и новогодние. Вскоре не выдержав, бросила все дела и просто начала пританцовывать в комнате. Так меня и застал звонок Аллы. Я встретила девушку уже сияя улыбкой и немного запыхавшаяся.

Ого, я смотрю, сидение дома тебе идет на пользу, вся сияешь, - она вдохнула воздух, - или это мандарины какие-то особенные?

Новогодние мандарины всегда особенные!

Алла разделась и прошла в мою комнату, на девушке было свободное темно синее платье, подпоясанное ремешком.

Ну, будем тебя наряжать во что-то менее спортивное, ты уже подумала что наденешь?

Не знаю, может юбку.

Юбку? Никаких юбок! Ну-ка показывай свои платья.

Не люблю платья, - заартачилась я.

Не сильно-то они от юбок отличаются. Ну же!

Я пыталась защитить свой шкаф, но все же осада была сдана под яростным напором и оттуда чуть ли не с боевым кличем было извлечено мое плате со школьного выпускного.

Оно было коротким, красного цвета и с бретелькой на одно плечо, открывая часть спины.

Это даже лучше, чем я могла предположить!

Конечно же Алла тут же уговорила меня облачиться в него, хотя бы просто чтобы посмотреть.

Понимая, что надев его, я уже вряд ли смогу снять наряд, я все же надела платье, подавшись настроению.