Шрифт:
<< 1844>>
* * *
Когда мечтательно я предан тишине И вижу кроткую царицу ясной ночи, Когда созвездия заблещут в вышине И сном у Аргуса начнут смыкаться очи, И близок час уже, условленный тобой, И ожидание с минутой возрастает, И я стою уже безумный и немой, И каждый звук ночной смущенного пугает, И нетерпение сосет больную грудь, И ты идешь одна, украдкой, озираясь, И я спешу в лицо прекрасной заглянуть, И вижу ясное, – и тихо, улыбаясь, Ты на слова любви мне говоришь «люблю!», А я бессвязные связать стараюсь речи, Дыханьем пламенным дыхание ловлю, Целую волоса душистые и плечи, И долго слушаю, как ты молчишь – и мне Ты предаешься вся для страстного лобзанья, – О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне! Как жить мне хочется до нового свиданья! << 1847>>
* * *
Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой Каймою тень легла от сосен в лунный свет... Какая тишина! Из-за горы высокой Сюда и доступа мятежным звукам нет. Я не пойду туда, где камень вероломный, Скользя из-под пяты с отвесных берегов, Летит на хрящ морской; где в море вал огромный Придет – и убежит в объятия валов. Одна передо мной, под мирными звездами, Ты здесь, царица чувств, властительница дум... А там придет волна – и грянет между нами... Я не пойду туда: там вечный плеск и шум! << 1847>>, 1855
* * *
Странное чувство какое-то в несколько дней овладело Телом моим и душой, целым моим существом: Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья Детские, резвые – сам даже понять не могу. Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет Утренний запах цветов и птичек звонкие песни – Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем! Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву, То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только Всю озираю тебя, всю – от пробора волос До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно, Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок. Жалко... да нет – хорошо, что никто не видал, как взглянула Ты на сестрицу, когда та приходила сюда Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун, Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог. Можно ль так ложно его вещи учить понимать! Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог. Он говорил, что любить есть действие – не состоянье. Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги; Я говорю, что любить – состоянье, еще и какое! Чудное, полное нег!.. Дай бог нам вечно любить! << 1847>>
* * *
Эх, шутка-молодость! Как новый, ранний снег Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег, Луна зеркальная над древнею Москвою Одну выводит ночь блестящей за другою. Что, все ли улеглись, уснули? Не пора ль?.. На сердце жар любви, и трепет, и печаль!.. Бегу! Далекие, как бы в вознагражденье, Шлют звезды в инее свое изображенье. В сияньи полночи безмолвен сон Кремля. Под быстрою стопой промерзлая земля Звучит, и по крутой, хотя недавней стуже Доходит бой часов порывистей и туже. Бегу! Нигде огня, – соседи полегли, И каждый звук шагов, раздавшийся вдали, Иль тени на стене блестящей колыханье Мне напрягает слух, прервав мое дыханье. << 1847>>
* * *
Лозы мои за окном разрослись живописно и даже Свет отнимают. Смотри, вот половина окна Верхняя темною зеленью листьев покрыта; меж ними, Будто нарочно, в окне кисть начинает желтеть. Милая, полно, не трогай!.. К чему этот дух разрушенья! Ты доставать виноград высунешь руку на двор, – Белую, полную ручку легко распознают соседи, Скажут: она у него в комнате тайно была. << 1847>>
* * *
Тебе в молчании я простираю руку И детских укоризн в грядущем не страшусь. Ты втайне поняла души смешную муку, Усталых прихотей ты разгадала скуку; Мы вместе – и судьбе я молча предаюсь. Без клятв и клеветы ребячески-невинной Сказала жизнь за нас последний приговор. Мы оба молоды, но с радостью старинной Люблю на локон твой засматриваться длинный; Люблю безмолвных уст и взоров разговор. Как в дни безумные, как в пламенные годы, Мне жизни мировой святыня дорога; Люблю безмолвие полунощной природы, Люблю ее лесов лепечущие своды, Люблю ее степей алмазные снега. И снова мне легко, когда, святому звуку Внимая не один, я заживо делюсь; Когда, за честный бой с тенями взяв поруку, Тебе в молчании я простираю руку И детских укоризн в грядущем не страшусь. << 1847>>
* * *
Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать? Ведь снова не пойму я ни одной страницы – И яркий белый свет начнет в глазах мелькать, И ложных призраков заблещут вереницы. За что ж? Что сделал я? Чем грешен пред тобой? Ужели помысел мне должен быть укором, Что так язвительно смеется призрак твой И смотрит на меня таким тяжелым взором? << 1854>>
СМЕРТИ