Ну, граф Ян, сколько тебе надо? Тысячи марок хватит?

О да, — отвечал тот, — но лучше две тысячи.

И получал на карманные расходы 2000. В 50-е годы это были огромные деньги. «С такими деньгами недостатка в друзьях никогда не было. Но этот горький опыт я постиг не сразу », — пишет Я. Бернадот.

Поскольку бабушка постоянно болела, то жил и воспитывался ребёнок у её сестры в Стокгольме. В первый класс он пошёл в ближайшую от её дома школу, но проучился там всего до второго класса. Он был левшой, и по тем временам это считалось большим недостатком. К тому же мальчик обладал независимым характером, был подвижен и шаловлив, а потому ему постоянно доставалось от учителей. Основным воспитательным средством была указка, которой учителям разрешалось бить нерадивых и непослушных учеников230.

Как-то учительница, обозлённая тем, что Ян писал левой рукой, больно ударила его по пальцам этой руки. Мальчик не выдержал, вырвал у учительницы указку и на глазах у всего класса переломил её пополам. Позже он вышел на школьный двор и увидел, как учительница садилась на велосипед, готовясь отправиться домой. Ездить по двору на велосипеде строго запрещалось всем. Возмущённый такой несправедливостью, Ян подскочил к своей обидчице и сунул сломанную указку в спицы заднего колеса. Учительница уже набрала скорость и кувырком полетела на землю. Дело закончилось тем, что Яна исключили из школы. Это было первое исключение, но не последнее.

Потом его перевели в провинциальную школу неподалёку от города Фалун. Там он почувствовал себя несколько лучше. Проучившись до чётвёртого класса, он перевёлся потом в школу- интернат «Сульбакка», что в Шернхуве231. В школе процветала настоящая «дедовщина», которую педагоги любовно называли «воспитанием товарищеского духа ». Поощрялись доносы, тайные обыски, физические наказания (т.е. битьё) и полное подчинение учеников младших классов старшеклассникам. В качестве воспитательной меры часто применялись принудительный и бесполезный труд на школьном огороде, лишение увольнений домой, предоставление услуг старшеклассникам (убирать их постели, бегать в магазин, чистить ботинки и т.п.) и «домашние аресты», т.е. лишение пищи и помещение в закрытый на замок лекционный зал. Вместо пищи голодного ученика оставляли наедине с Библией и учебниками.

В интернате Ян начал курить и, естественно, часто «гремел под фанфары». Но он был упрям и никакому «воспитанию в духе товарищества» не поддавался. Он отказывался убирать постели «дедов», и тогда его привязывали верёвкой к стволу дерева и «казнили », т.е. всячески издевались над ним. Здесь в 13-летнем возрасте он влюбился в сестру своего классного товарища и отказался ехать на каникулы к родителям в Германию. Пришлось матери специально прилетать в Швецию и забирать сына с собой в Майнау.

В конце концов, об обстановке в интернате узнал дедушка Вильгельм. Он устроил скандал руководству школы, но внука пришлось оттуда забирать. Ян приехал в Майнау и продолжил там образование с приватным преподавателем, готовившим его к поступлению в гимназию в г. Констанца. Но до гимназии дело не дошло, и Яна пришлось снова помещать в интернат, только на сей раз в Швейцарии, рядом с Майнау, так что на выходные дни он мог ездить домой к родителям.

В швейцарской школе были т.н. часы самоподготовки, во время которых ученики сидели в своих комнатах и под наблюдением учителей готовились к занятиям. О начале занятий возвещал школьный звонок: первый звонок был предупреждением, а после второго нужно было мчаться в класс. Однажды Ян занимался подготовкой к урокам, когда прозвенел первый звонок и в комнату вошёл учитель физкультуры. Он потребовал, чтобы Ян немедленно шёл в класс. Ян возразил ему, что в класс он может идти и после второго звонка и, открыв дверцу шкафа, на которой был приклеен листок с распорядком дня, указал на соответствующий абзац правил. Учитель ответил пинком по боку. Ян не стерпел, повалил учителя на пол и придавил его коленкой в живот — в 14 лет он был рослым и сильным парнем. Результатом борьбы за справедливость стало исключение из школы.

Потом был интернат под Лозанной, в котором обучались 60 учеников 22-х разных национальностей. Упор в школе делался на физическую подготовку. В лёгкой атлетике Ян не преуспел из- за своего роста — 193 см, зато стал баскетбольной и фехтовальной звездой. Вместе с 2-метровым немцем и 205-сантиметровым американцем они организовали баскетбольную команду и выигрывали все межшкольные турниры. В школе часто устраивались балы, на которые приглашались девочки из соседних школ, и тут Ян тоже демонстрировал блестящие результаты. Он влюбился в девочку из Монтрё и бегал к ней на свидание. Никакие запретные меры не помогали, потому что у Яна была отдельная комната, а рядом с окном — пожарная лестница.

Как-то возвращаясь после выходных из дома, Ян с запозданием вернулся в школу. Он не считал себя виноватым, потому что опоздал поезд. Но учителя и ректор не приняли это во внимание и устроили ему нахлобучку, приговаривая, что «этот Бернадот всегда что-нибудь устроит». Ян возмутился и поправил ректора, что он не «этот», а Ян Бернадот. Тогда учитель по фамилии

Шмидт бросился к «этому Бернадоту» и выбил из-под него стул, намекая, очевидно, на то, что с учителем полагалось говорить стоя. Ян глумливо поклонился перед учителем и сказал: «Мерси, месьё ». Все засмеялись, а учитель покраснел и поднял руку, чтобы ударить «обидчика». Ян перехватил руку и дал учителю пощёчину. Выбежав из класса, он помчался в школу, позвонил в Майнау отцу и попросил забрать его из школы. Отец потребовал Шмидта к телефону, и когда тот взял трубку, принц Леннарт начал на него кричать. Дело кончилось извинением доктора Шмидта перед шведским принцем, а принц попросил сына потерпеть в школе хотя бы до пасхальных каникул. Но из этого ничего не вышло, и Яну пришлось покинуть интернат значительно раньше.

Среднее образование он заканчивал уже в Невшателе в торговой гимназии. Здесь ему всё понравилось: нравились друзья- французы, свободный режим, девочки в соседних школах. К тому же он ездил на мамином «Мерсе» с откидным верхом, и отбоя от друзей и подружек, естественно, не было. Одна подружка содержала девичий пансионат и была, как вспоминает Ян, настоящей нимфоманкой. Денег не хватало, но Ян и тут нашёл выход: отец разрешал тратить деньги на ремонт «Мерседеса», и Ян стал одалживать деньги в автомастерской, которая под эту сумму отправляла отцу фиктивные счета на ремонт машины. Всё продолжалось до тех пор, пока отец не заподозрил сына в слишком частых поломках автотехники. Результатом разоблачения этих махинаций стало увеличение суммы на «карманные» расходы!