Семенъ Иванычь (имъ въ слдъ).

Маша, a Маша!

ЯВЛЕНIЕ V.

Глафира едоровна, іона Андреевна и Семенъ Иванычъ.

Глафира еодоровна.

Да, мой другъ, молодость[397] нынче по своему смотритъ на эти вещи. Не скажу, чтобъ была большая разница въ вашихъ лтахъ,[398] все таки могла бы оказать больше вниманія. Грустно, очень грустно.

іона Андреевна.

Точно вс на пожаръ побжали.

Семенъ Иванычъ (съ сердцемь).

Ужъ вы то молчите! (іона Андреевна встаетъ съ испугомъ.)

Глафира еодоровна.

Ахъ, мой другъ, какъ ты кричишь. Жена твоя убжала съ этимъ стюдентомъ, вмсто того, чтобъ съ мужемъ посидть, а она-то чмъ виновата, что ты приревновалъ ее къ этому мальчишк.

Семенъ Иванычъ (вставая).

Ахъ, maman, что вы только говорите! Съ какой стати! Неужели я унижусь до такой степени, чтобъ ревновать! И слово то это мн мерзко. (Съ сердцемъ стукаетъ кулакомъ по столу)А позвольте мн сказать, что ежели вы хотите меня поссорить съ моей женой....

Глафира еодоровна.

Ахъ, батюшка, Христосъ съ тобой, на меня то не кричи. Назвалъ Богъ знаетъ кого, а я виновата. Пойдемте, іона Андреевна, я вижу, что мы лишнія.

іона Андреевна.

Лишнія, матушка, лишнія. (Уходятъ.)

ЯВЛЕНIE VI.

Семенъ Иванычъ (одинъ).

Ревновать — не ревновать, это глупости. Но странно, дйствительно странно. Что за перемигиванье, перешоптыванье, — убжала.... И вс он, эти двчонки, обрадовались этому костлявому Крисанфу какому то. Все это примръ.[399] Двчонки кокетничаютъ, и она зa ними. Но то двчонки! Непостижимо![400] Однако, что это за таинственныя улыбки, перемигиванье? Ахъ, какъ досадно! Нтъ, это даже страшно... Да, страшно. Ахъ, женщины![401] (Уходитъ.)

ДЙСТВІЕ II.

ЯВЛЕНІЕ I.

Марья Дмитріевна, Люба, Наталья Павловна, Николинька разсматриваютъ транспарантъ. Въ комнат безпорядокъ, бумага, крахмалъ, костюмы.

Марья Дмитріевна.

Отлично, отлично устроилъ Хрисанфъ, намъ Богъ послалъ этаго Хрисанфа.

Наталья Павловна (смется).

Ахъ, Марья Дмитріевна, какъ онъ мн надолъ? Выдумалъ[402] зa мной ухаживать, говорить о какой то разумной любви, такой противный!

Люба.

Неправда, Маша, она очень рада. Сама съ нимъ кокетничаетъ.

Наталья Павловна.

Я? вотъ еще вздоръ! Нтъ, Марья Дмитріевна, это она съ нимъ кокетничала. Все объ эмансипаціи говорила.

Люба.

Нтъ ты.

Наталья Павловна (обиженно).

Ужъ извините, совсмъ не я.

Люба.

Нтъ ты!

Наталья Павловна (тмъ же тономь).

Ужъ сдлайте милость, не я.

Люба.

Нтъ ты.

Марья Дмитріевна.

Будетъ, будетъ вамъ спорить. Пора за дло приниматься. У насъ еще и S не конченъ.[403]

Люба.

Нтъ, Маша, я не умю; надо Христанфъ Васильевича позвать.

Наталья Павловна.

Nicolas, бгите за нимъ скорй.

(Николинька убгаетъ).

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же, безъ Николиньки.

Наталья Павловна (съ живостью подходитъ къ Маш).

Марья Дмитріевна, когда онъ работаетъ, онъ снимаетъ сюртукъ. Вы уж ъему позвольте. Посмотрите, какая у него рубашка ситцевая.

ЯВЛЕНIE III.

Т же, входятъ студентъ съ Николинькой.

Марья Дмитріевна.

Стихи готовы?

Люба.

Мажьте сажей transparent, а то я руки замараю.

Наталья Павловна.

Чтожъ фонари?

Хрисанфъ Васильевичъ (останавливается въ дверяхъ).

Вотъ она, равноправность женщинъ. Везд сущимъ можетъ быть только одинъ Богъ, а я всюду не поспю. Нтъ, я говорилъ вамъ, Наталья Павловна, что еще далеко нашимъ женщинамъ до понятія о разумной любви.

Люба.

Не въ любви дло, мажьте сажей.

Марья Дмитріевна.

Снимайте сюртукъ.

Наталья Павловна.

Клейте фонари.

Хрисанфъ Васильевичъ.

Такъ позвольте же. (Снимаетъ сюртукъ.)

Марья Дмитріевна.

Сдлайте одолженіе. Николинька, ступай на крыльцо; если кто пройдетъ, бги сказать.

Николинька.

Ужъ будьте покойны, ни кота, ни кошки не пропущу. (Убгаетъ.)

ЯВЛЕНIE IV.