Иванъ Михайловичъ (наступаетъ).

Оставить ее! Ну, я говорю. (Становится передъ Любочкой, Венеровскій хочетъ двинуться впередъ.)Еще шагъ — въ дребезги расшибу! —

Венеровскій.

Хе, хе! (Отступая и копотливо доставая револьверъ изъ кармана.)Вы думали, что я не предвидлъ этаго? Я предвидлъ все, имя дло съ такими людьми, какъ вы. Предвидлъ и оскорбленія и драки. Только мы — люди дла и не дадимъ надъ собой смяться, — хе, хе! Попробуйте оскорбить меня! (Уставляетъ пистолетъ.)

Иванъ Михайловичъ (останавливается передъ нимъ и качаетъ головой).

Дуракъ! Въ кого стрлять! Ну, стрляйте! Пойдемъ, Любa! (Уходятъ.)—

ЯВЛЕНИЕ 10.

Венеровскій (одинъ).

Что, посмялись надо мной?.. хе-хе! Нтъ, мы не Твердынской,[362] чтобъ гонять ихъ вонъ. Правду говорилъ Беклешовъ, что для дла съ этими людьми надо отречься отъ всхъ[363] принциповъ. Я слишкомъ былъ честенъ съ ними. Но впрочемъ, женщина свободна, и я не признаю никакихъ правъ на нее. Да, вотъ еще дарственная запись на ея имнье. (Входитъ лакей зa шалью.)Подите сюда, отнесите эту бумагу вашему барину. — Имъ непонятно, что я возвратилъ эту бумагу, хе-хе! Да, еще слишкомъ дики и грубы отношенія въ этой закоснлой сред! Или мы слишкомъ далеко ушли, родились лтъ 100 слишкомъ рано для того, чтобы возможны были между нами какіе нибудь компромиссы.

ВАРИАНТЫ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ РЕДАКЦИЙ КОМЕДИИ «ЗАРАЖЕННОЕ СЕМЕЙСТВО»

* I.

ВАРИАНТ ИЗ РУКОПИСИ № 5.

ДЙСТВІЕ I.

Зала помщичьяго дома. Утренній чай. Самоваръ на стол, ребенокъ на высокомъ стульц и няня. Помщица Марья Васильевна 38 лтъ. —

ЯВЛЕНІЕ I.

Л[юбочка] напилась чаю, уже гуляла, пошла играть на фортепьянахъ. — Анночка...

Няня стоитъ за стуломъ. М[арья] В[асильевна] разливаетъ. —

М. В.Право, наскучило даже, второй самоваръ подогрваютъ, нейдутъ никто. Хоть ты бы, няня, посмотрла, что они, скоро ли?

Няня.Что смотрть то, матушка, разв сами не знаете. Дти съ стюдентомъ съ новымъ по полямъ башмаки бить пошли, <травки собираютъ, для ученья все>. Бывало, у стараго барина учитель такъ учитель — учитъ по книжк, <посчетъ и все>, а теперь по новому баклуши бьютъ да всякіе пустяки длаютъ. Это мы, говорятъ, няня, учимся. Такъ мн Мишенька жалокъ даже, сударыня. — Какой мальчикъ былъ — краса, умникъ, — теперь совсмъ избалуется. Врьте вы мн, матушка Марья Васильевна, я какъ къ вашему дому привыкла и люблю, душой люблю и дтей, и васъ все таки люблю. Хоть и веллъ насъ, дворовыхъ, царь прогнать за наши заслуги, а преданность моя все осталась. Кому жъ вамъ и правду сказать, какъ не мн! Мн все равно, вотъ выхожу[364] еще этаго; коли сгоните, я на мосту пойду просить Христа ради. —

М. В. Какъ ты мн даже смшна, няня. (Улыбаясъ.)Да кто тебя гонитъ...

Няня.Не могу, сударыня, не могу. Сердце мое не терпитъ. Это не учитель, <а іорникъ>. Учитель долженъ быть степенный человкъ, а это стюдентъ, самъ учится. Мальчишка, — извините сударыня, я по простому говорю. Ну, видано ли дло, до 12-го часу за самоваромъ сидите, нтъ никого. — Вонъ Любовь Ивановна, милая дв[очка], встала, напилась, пошла гулять. Только и она испортится, помяните мое слово. —

М. В. А ты бы вотъ хорошенько ихъ пугнула. А Катинька что нейдетъ?

Н.Катерина то Матввна? Почиваютъ, небось. Да и какъ не почивать, до разсвта каждый день книжки читаютъ; а все ума настоящаго видно не вычитали, что тетку родную почитать надо, а не пренебрегать, какъ холопкой своей, чтобы до 12-го часу ихъ съ чаемъ дожидаться.

М. В.<Ахъ, няня, няня, какая же ты ядъ стала.> Ну-ну-ну! (Смется.)Расходилась Анна Дмитріевна. Какъ ты не понимаешь, няня, что вкъ живи — вкъ учись. Катенька добрая двушка, только съ странностями. —

Н.<Я то ядъ?> Не могу. Вотъ не могу, да и все! Глаза бъ мои не глядли! Ну добро, насъ, дворовыхъ, за нашу службу велно на дорогу выгнать и хлба намъ не давать. Ну, хорошо. Да съ господами то что сдлалось? Все навыворотъ пошло. Не узнаю ничего, матушка, ей Богу, не узнаю. Бывало, дти почтительны къ старшимъ, учатся, играютъ; учитель — такъ нмецъ, старичокъ какой почтенный; барышня — такъ нарядами занимается, какъ молодой двушк прилично: и на фартопьянахъ поиграетъ, и почитаетъ, да все это мило было, хорошо, прилично; а нынче что стало — страхъ! Мальчики — только бы учиться, сами насъ, старухъ, учить хотятъ; учиться не учатся, а какъ это скажешь — одинъ отвтъ только: нынче, няня, по новому. Чтожъ, и это по новому, что Катерина Матвевна двица какъ двица бы была, всмъ бы невста, — опозорила себя, косу обстригла; такъ это по новому: платья подтыкаетъ выше колнъ, и съ стюдентомъ по лсу одна пропадаетъ. Все книжки читаютъ. Вдь я женщина необразованная, пущай, а все около господъ потершись понятіе имешь. И книжки книжкамъ розь. Тоже читали въ наше время книжки, такъ чувствительное что-нибудь — Аделаида и Алмансоръ; все это какъ мило, прилично было, а нынче посмотрла какую то книжку Катерина Матвевна читаетъ. Прочелъ мн Мишенька: все объ желудк, объ кишкахъ что то — страхъ. Тфу! Ну, дамское ли это дло! — Отъ того то и косы стригутъ.

М В. <Ну полно.> Мы съ тобой не понимаемъ, мы старые люди, а ты лучше посмотри, не пришелъ гд Михаилъ Ивановичъ.

Н.Не могу, матушка, не могу! Все молчу, все грызетъ меня, что вотъ на глазахъ моихъ пропадаетъ, все то пропадаетъ, вс порядки хорошіе, и все одинъ вздоръ, одинъ вздоръ! (Идетъ къ окну.)<Вонъ баринъ все у конторы стоятъ> съ прикащикомъ, что то съ мужичьемъ разговариваютъ. Не скоро еще, матушка, дождетесь, еще самоваръ подогрть прикажете. —