Самое удивительное другое. Создавалось впечатление, что кто-то в руководстве страны, например тогдашний лидер М.С. Горбачев, то ли по какому-то хитрому умыслу, то ли по растерянности или недоумию предпринимают неадекватные действия.

Поначалу стали делать вид, будто ничего особенного не произошло, хотя все зарубежные «голоса» трубили тревогу. В те майские праздники я был в Минске. Зашел к знакомому ученому. Во время разговора он, выглянув в окно, увидел гулявшего внука своего коллеги и позвонил родителям ребенка, предупредив о радиационной опасности. Ему ответили: нет оснований для беспокойства, высшее начальство призвало не паниковать; ничего особенного не произошло, даже первомайские демонстрации в Минске, Киеве и других городах не отменили.

Тем не менее власти предприняли меры для предохранения населения от заражения радиоактивным йодом. Старались предотвратить панику в районах, пострадавших в результате Чернобыльской аварии.

Западные СМРАП запугивали губительными последствиями катастрофы, у нас в стране ползли мрачные слухи о многотысячных жертвах и ужасных мутантах. Официальная пропаганда успокаивала население, утверждая, что радиационная опасность сильно преувеличена. У многих (признаюсь, и у меня) отношение к этому было скептическое: а что еще остается делать руководителям страны, где произошло такое бедствие?

Однако я радикально изменил свое мнение после того, как побывал в эпицентре атомного взрыва на Семипалатинском полигоне. По моему убеждению, Чернобыль и Семипалатинск — звенья одной цепи. Если их рассматривать в таком контексте, ситуация заметно проясняется.

И в том и в другом случае экологическое, казалось бы, движение противников ядерных подземных испытаний и атомных электростанций имело совершенно определенный политический и националистический акценты.

— У нас в стране, — сказал инженер-генерал Ф.Ф. Сафонов во время нашей беседы, — пугают людей любыми атомными проектами. Распространяют радиофобию. Она наносит вред не только здоровью населения и оборонному комплексу. Мы рискуем потерять высококлассных специалистов по атомной энергетике и разработчиков фундаментальных проблем ядерной физики.

Признаться, тогда подумал, что он преувеличивает. Однако теперь ясно, что он был прав. Он показал документ, удививший меня. Это было предложение военного ведомства Верховному Совету СССР создать авторитетную комиссию с участием зарубежных ученых (физиков, химиков, экологов, социологов, медиков, сейсмологов) для оценки всех обстоятельств, связанных с деятельностью Семипалатинского полигона.

«Необходимо предать гласности, — говорилось в документе, — деятельность полигона как единственного в стране крупного прикладного центра научных исследований в области атомной энергетики и ядерной безопасности».

Сходные послания были адресованы в президиум 28 съезда КПСС, Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С. Горбачеву, председателю Верховного Совета СССР А.И. Лукьянову.

Обращаясь к Горбачеву, коммунисты, сотрудники полигона, писали:

«Категорически не согласны с признанием в резолюции съезда региона Семипалатинского полигона зоной экологического бедствия. Кроме эмоций, никакими научными данными это не подтверждено. В ряду городов и областей СССР с неблагополучной экологией Семипалатинск и область занимает 87, а в Казахстане 7 место. Считаем такую постановку вопроса несправедливой по отношению к жителям 86 городов и областей и кощунственной к населению регионов, пострадавших от чернобыльской аварии и проживающих на загрязненных территориях, так как радиационный фон и уровни загрязнения вокруг полигона не выше естественных (данные Комитета Верховного Совета СССР по вопросам экологии).

Скорее всего, необходимо признать районы вокруг полигона зоной социально-экономической бесхозяйственности местных партийных и советских органов. Приезжайте и Вы реально убедитесь в этом».

Об этих письмах страна так и не узнала. Не правда ли, ситуация удивительная: военные стремятся рассекретить свой объект, а им не разрешают этого сделать. Почему? Объяснений нет. И это в обстановке «перестройки, ускорения и гласности», провозглашенной Горбачевым! У него гласность — для согласных вопреки правилам лингвистики, но по правилам грязной политической игры.

Кому-то надо было под покровом секретности накалять страсти, распространять ложь о полигоне, запугивать людей радиационной опасностью.

Кому в первую очередь? Врагам СССР внутри страны и вне ее.

Так называется главка в книге «Экоцид в СССР», на которую нам приходится не раз ссылаться как на концентрат воззрений многих ненавистников нашей бывшей великой державы, ее природы и народов. Им любая наша беда — на радость, хотя они выступают с видом сочувствия. Но почему-то при этом они чрезмерно преувеличивают все те несчастья, которые пришлось переживать советскому народу, как, впрочем, и любым другим. Разрешите привести эту достаточно показательную выдержку из упомянутой книги:

«В мае 1986 г. раскаленный кратер чернобыльского реактора № 4 поглотил последний мешок песка, перевязанный алой ленточкой, которую припятьский комсомол заготовил к празднованию Первомая. В тот месяц Припять превратилась в город-призрак. Ее жители вошли в число первых 100 тысяч, которым было предписано покинуть свою землю и дома, расположенные в 30-километровой зоне вокруг реактора. В течение последующих четырех месяцев заставили уехать еще 90 тысяч, живших в более отдаленных районах, а в апреле 1990 г. были даны распоряжения об эвакуации еще 14 тысяч.