Эбби сделала глубокий вдох и стала ждать, когда начнется то, что она должна почувствовать — неуверенность и легкий страх. Но они не наступали.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что дрожь, выпускавшая свои цепкие побеги в глубине ее тела, была не первыми пробными порывами страха, а началом незнакомого волнения. А потом она почувствовала, что ладони Тора скользят по ее телу вниз до талии и вдоль бедер.

Тор нащупал округлости нижней части ее тела, и у него вырвался низкий, горловой стон.

— Ваш милый, мягкий, маленький задок напоминает мне гладиолус.

— Неужели не венерину мухоловку? — сумела колко ответить Эбби, отчаянно пытаясь придумать, как справиться с ситуацией, которая, она это чувствовала, легко могла выйти из-под контроля.

— Ее — никогда! — поклялся Тор, его губы скользнули вверх по ее горлу и остановились как раз над ее неуверенно приоткрытым ртом. — Весь вечер мне до боли хотелось попробовать вас на вкус.

После этого его губы сомкнулись на ее губах с огромным нетерпением и такой жадностью, что Эбби cpaзy поняла: весь вечер он едва сдерживал себя. Мысль, что мужчина, имевший, видимо, огромную силу воли, так сильно желал ее, тревожила и опьяняла ее.

Он не стал осторожно пробовать нектар, который явно рассчитывал найти. Как Эбби смутно предчувствовала в начале этого вечера, Тор Летимер завладел ее ртом так, словно требовал свое по праву. Эбби чувствовала, что, если бы она не стояла на ногах, а лежала рядом с ним, она была бы раздавлена в точности так, как представляла себе.

Ее поразило, что возможность этого не пугала, хотя должна была бы.

Она почувствовала, как его тяжелые ладони снова скользнули вниз по ее спине и охватили ягодицы, а потом он, используя это интимное объятие, прижал ее к бедрам. Эбби почувствовала телесное свидетельство его вожделения, поняла, что он хочет, чтобы она знала о его желании, и застонала.

— Я думал об этом с первого вечера в классе. Сегодня я решил, что не могу больше ждать. Вы так увлекаете меня, милая Эбби... Вы заставляете меня желать вас. А я так давно... — Он не договорил и глубоко погрузил свой язык в ее рот.

Эбби решила: если дело только в этом, она сейчас же положит всему конец. Если Тор Летимер просто долго не имел женщины, что сейчас для него хороша любая, она, разумеется, не станет его ублажать. Эта мысль придала ей силы, и она гораздо сильнее, чем в первый раз, оттолкнула от себя его широкие плечи.

Он не выпустил ее из рук, но одна его ладонь стала поглаживать сзади ее шею и при этом нежно, но крепко удерживала, пресекая попытки повернуть голову и освободить рот.

Но и теперь Эбби не чувствовала страха, а только манящее волнение, которого не ожидала. Импульсы этого чувства пронизывали ее тело насквозь, она знала наверняка, что Тор чувствует это. Дрожа, она прижалась к нему, он пробормотал что-то, затем медленно, неохотно поднял голову, не желая отрываться от нее. Губы Эбби увлажнились и задрожали.

Янтарные глаза горели от желания, и Эбби видела на дне этих золотых колодцев всю силу этой жажды и серьезность намерения ее утолить. Ее тело вибрировало oт вожделения, разбуженное Тором, а ум наполнили негаданные вопросы и невысказанная потребность. Трепет в теле и эта потребность были чем-то настолько новым для Эбби, что она не хотела заставлять себя осмысливать их. Все происходило слишком быстро.

В следующий момент все вдруг прекратилось. Поводом стали слова Тора:

— Эбби, милая, я должен знать, есть ли у тебя кто-то другой. Ты свободна, чтобы быть со мной сегодня ночью? Есть в твоей жизни еще какой-нибудь мужчина? Скажи мне это!

В первый раз с тех пор, как она впустила его и свою квартиру, ростки неуверенности, которые протягивала во все стороны ее неспокойная душа, приобрели окраску страха, отсутствие которою ее удивляло.

— Вы о чем-то спросили, Тор? — прошептала она.

— Вы знаетe, о чем и спросил. Я вовсе не такой хитрый, как вам могло показаться, — проворчал он, а в это время его ладонь скользила по ее волосам цвета меда и развязывала узел, в который они были связаны на затылке. Он с восхищением смотрел на то, как тяжелая масса густых прядей упала ей на плечи. — Просто скажите мне правду, Эбби. Это все, о чем я прошу. Я не стану делить вас с другим.

— Никто и не призывает вас делить меня с кем- то! Моя личная жизнь — это мое дело. Я не даю объяснений никому, и меньше всего мужчине, которого почти не знаю.

— У меня нет другой женщины, — просто сказал он.

Голубые глаза Эбби сузились, она взглянула на него снизу вверх и спросила:

— Что это должно означать?

— Только то, что я честен с вами. Я волен быть с вами здесь. И прошу в ответ лишь одного — уверенности, что вы также свободны и не принадлежите другому мужчине.