– Я те дам хрень! – шутливо пригрозил Анк. – Если ты до сих пор не понял, к твоему орбитальному корыту приближается самый лучший транспортник Федерации Мирема, с самым гордым названием «Метрополия»!

– А-а-а! Вспомнил! – динамик выплеснул порцию задорного смеха.
– Ты – тот самый капитан, которому по большой и очень глупой ошибке выдали капитанский патент! Я прав?

– Да, это я, - спокойно, не поддаваясь на провокацию, ответил Анк.

– И неужели красавица Арсика до сих пор пускает тебя в свою койку? – поинтересовался Ансуд.

– Да куда она денется! – с вызовом ответил Анк. – Как только «Метрополия» отчаливает от старика Мирема, она моя и только моя! И мне плевать, что в Наймоне её ждет какой-то там муж.

Путь от Мирема до Свалки не близкий. Ни один параграф полётного устава не в силах отметить сексуальные потребности. От через чур долгого воздержания крыша съезжает не только у мужчин, но и у женщин. Чтобы не пачкать кровь химией, транспортники комплектуют смешанными экипажами. Но и это ещё не всё. Чтобы не создавать проблем на личной почве, мужчины и женщины официально заключают так называемый космический брак. Иначе говоря – кто с кем спит и кто кому не имеет права отказать.

Иногда космические браки перерастают в официальные, заключаемые под торжественную музыку и слёзы радости матерей. Но не всегда. Гораздо чаще мужчины предпочитают оставлять на Миреме официальную жену, а длительные межзвёздные путешествия проводить с женой космической. Обратная ситуация, когда отважная покорительница космоса делит постель с космическим мужем, а дома её ждёт законный супруг, встречается гораздо реже. И тем более смешной и нелепой выглядит случай, когда космическая жена холостого капитана «Метрополии» официально замужем за другим.

– Везёт тебе безбожно, - со вздохом заметил Ансуд. – Любит она тебя, что ли?

– Любит. Любит. Ещё как любит. Каждую неделю по три раза, – заверил Анк.

– Тогда, чем на этот раз нас порадуют твои бездонные трюмы?

– Ну… как обычно, Ансуд, как обычно: десять контейнеров с первосортным свежим мясом. Во! Пальчики оближешь, – пообещал Анк.

– Ну-у-у… - разочарованно протянул Ансуд. – У нас этим добром вся Глотка забита, под саму глотку! – скаламбурил диспетчер.

– Э-э-э, не-е-е… Не спеши… – улыбнулся Анк. – Я же сказал – первый сорт.

Анк выждал эффектную паузу и выпалил на одном дыхании:

– Да я вам нового Погонщика везу!

– Да ну! Быть не может!? – ахнул Ансуд.

Весть о новом начальнике Глотки настолько заинтриговала Ансуда, что он включил видеопоток. На переднем экране, заслонив унылую Свалку, появился болтливый диспетчер.

За прошедший год Ансуд совершенно не изменился: как был, так и остался вечным подростком с гривой пышных волос, наскоро прилизанных расчёской. Куртка диспетчера всё так же расстёгнута не по уставу, мятый ворот рубашки всё так же выглядывает наружу.

– Точно новый? – недоверчиво переспросил Ансуд.

– Точняк! – заверил Анк. – Клянусь самым дорогим, что у меня есть – попкой Арсики. Да не видать мне её в горизонтальном положении!

– Кто такой? Как зовут? Какой из себя? Пофигист, пьяница? Как… - диспетчер «Снежинки» выплеснул море вопросов.

– Э-э-э! Притормози! – Анк поднял правую руку. – Всё, что мне известно, так это его имя – Кассен Откен. И то, что перед отправкой к вам его с треском выгнала жена.

– Ну, этим нас не удивишь. Других к нам и не отправляют, - Ансуд едва не подавился смехом. – Ты вот что: как пристыкуетесь, давай в бар заглянем. Такое дело, понимаешь, обмыть надо.

– Что именно обмыть? – спросил Анк. – Прибытие «Метрополии» или нового Погонщика?

– И то и другое достойно быть помянуто кружкой доброго пива, – объяснил Ансуд. – За «Метрополию» платишь ты, а за нового Погонщика, так быть, заплачу я. Идет?

– Вполне, – согласился Анк. – Но чур: на Свалку меня не тащить.

Весёлый диспетчер недовольно поморщился и, чеканя каждое слово, произнес:

– Не называй мой дом свалкой. Прошло три года, а ты так и не избавился от этого глупого суеверия.

Бешенная «популярность» Свалки породила страшное поверье. Экипажи космических транспортников уверены на все сто: достаточно хотя бы раз ступить на её поверхность, как тут же превратишься в аборигена. Навсегда. Может и звучит глупо, но, на всякий случай, лучше провести пару недель на орбитальной станции в четырёх стенах, лишь бы только не проверять на себе подлинность поверья.

– Прости, - Анк развёл руками. – Только, ради бара «Пьяный космонавт», - не пытайся утащить меня к себе домой.