Шрифт:
Началась активная экзаменационная пора. Вечером занимался аэродинамикой.
Устав от занятий, с наслаждением читал Тургенева. Слова: «Никто не может сказать про себя, есть ли у него талант и к чему именно, это должно созреть в человеке, как плод на дереве, но всякому, даже лишенному творческого дела, необходимо сосредоточиться и придать себе известное направление, а то непременно рассыплешься и не соберешь себя потом», — прочитал дважды, подчеркнул.
3 июня.Тренировался.
Был на консультации в академии. Поздравил Константина Андреевича Вершинина с днем рождения.
Главный маршал извинился перед Юрием Алексеевичем, поднял руку и попросил рассказать о себе. Гагарин смутился, пожал плечами, дескать, что мне рассказывать о себе, родился, учился, служу, и еще раз попытался выразить слова подлинного восхищения жизненным подвигом выдающегося авиатора Вершинина.
— А я завидую вам, Юрий Алексеевич, — сказал Главный маршал. — Вы новое и счастливое поколение советских авиаторов. Как много вы сумеете сделать…
4 июня.Присутствовал на совещании у С. П. Королёва.
Сергей Павлович доложил о планах использования космического корабля «Восход», о требованиях, предъявляемых к экипажам, о модернизации новых типов летательных аппаратов.
«Указанные исследования — продолжил свою мысль Сергей Павлович, — имеют большое значение для создания перспективных систем, обеспечивающих жизнедеятельность человека в космическом пространстве, производство монтажных работ в космосе».
Сергей Павлович умел заворожить слушателей новыми идеями, увлечь перспективами будущих стартов, сказать о сроках реализации программ и непременно напомнить о том, что это была мечта Константина Эдуардовича Циолковского.
После совещания Королёв подошел к Гагарину.
— Собираюсь в отпуск, Юрий Алексеевич, чертовски устал. Хочу немножко пожить без телефонов, совещаний, разносов.
— Экзюпери, Сергей Павлович, по этому поводу сказал бы: мечта людей. А я скучаю без совещаний и телефонов. Сегодня с огромным наслаждением слушал вас. Этот день для меня — не пропавший.
Сергей Павлович улыбнулся уголками губ и пригрозил пальцем: не льсти.
— Хочу с вами посоветоваться, Юрий Алексеевич, и поговорить о вашем будущем, но не сегодня, устал.
Королёв извинился, склонил голову. Лицо его было землисто-серым, подбородок дряблым, глаза блеклыми.
— Хорошо, Сергей Павлович, — согласился Гагарин, — как вам будет удобно. Я готов приехать в любой день.
5 июня.Присутствовал на тренировках экипажей корабля «Восход», хронометрировал время.
Феоктистов собран, безупречно дисциплинирован.
Егоров значительно легче проходит все испытательные препоны тренировок, с веселой беспечностью подходит к некоторым обязательным нормам.
После тренировок Гагарин объявил о скором начале тренировочных полетов, о неизбежных парашютных прыжках.
6 июня.Во второй половине дня готовился к зачетам, писал конспекты.
Написал письмо родителям, в котором известил их, что в эти дни побывать в родном городе не удастся, приедет после сессии Верховного Совета. Он хорошо знал, как дома интересуются его здоровьем, самочувствием жены и детей, любыми новостями, имеющими отношение к его семье, и потому писал о всех событиях, случившихся в его доме.
7 июня.Ездил с детьми в лес. Устроившись на полянке, читал им рассказ Бианки «Как мышонок попал в мореплаватели».
— «Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестренка прилаживала паруса из тряпочек», — медленно, давая уяснить каждое слово, читал Юрий Алексеевич.
— А что такое бианка? — перебив чтеца, спросила Лена.
— Бианки — это фамилия.
— А ты говорил, что Анка — это имя.
Юрий Алексеевич стал искать новый текст, прежний их не увлек.
— «Растения и животные, леса и горы, и моря, ветра, дожди, зори — весь мир вокруг нас говорит с нами всеми своими голосами. Но мы ему не внемлем». — Галя открыла рот и хотела что-то спросить, но Гагарин торопливо продолжал — «Только малые дети разговаривают с ним на своем языке, и непонятный лепет их сам звучит для нас как журчанье ручья, шелест леса, перекличка птиц…»
— Папа, значит, ты больше на охоту ходить не будешь и зверюшек мертвыми приносить не будешь? — спросила Галя со слезами на глазах.