Когда заметил поперек асфальта голубоватую дымку, рефлекторно нажал на тормоз.

– Держись, Сеня.

На скорости сто двадцать километров в час, тормозной путь минимум метров пятнадцать-двадцать – ну и втюхались по самое не могу.

Вспышка, темнота и резкий металлический щелчок.

Перед нами опять дорога, только грунтовая, справа поле пшеницы, слева опушка леса. Кручу руль, и мы влетаем в кусты. Спинным мозгом чувствую дискомфорт, глохнет двигатель, что за хрень, сидим под углом. Такое ощущение, будто задние колеса сперли на ходу. Поворачиваюсь – нет половины «волги» и прицепа, за нашими сиденьями машина собственно заканчивалась. Словно гигантским резаком отсекли полмашины с прицепом и отбросили неизвестно куда. Перегруз нам боком вышел.

– Сеня, вылазь, приплыли.

Скуратов выполз из-под рюкзаков, зевая – спал, засранец.

– Ты проспал самое интересное.

– Зря так думаешь, посмотри в ту сторону, – он махнул рукой.

Глянул, ну ебть – не в говно, так в пионеры. Семен выразился более непечатно.

Слева, метрах в семистах от нас, в тени березок стоял немецкий танк PzIII.