– Доброе, Анатолий Алексеевич.

– Мы на автобусе впереди, останавливаемся у Арбата, а дальше по плану.

– Сверим часы, полковник.

Посмотрели, я подвел свои – отставали на две минуты.

– Ну, с Богом, Анатолий Алексеевич.

Сынок запрыгнул в фуру, мы с Сеней в кабину, и покатили за автобусом. Мандража не возникло – расклад сил явно в нашу пользу.

«Мерседес» остановили у Красной площади – до нее проскочили благодаря хитрому пропуску, полученному от Чередова. Ровно в 14.00 мы потопали к Кремлю, прямо к Спасским воротам.

Встретившие нас спецназовцы просили подождать пять минут.

– Нужно снять пулеметчиков, – пояснил белобрысый крепыш в черном берете.

Послышались приглушенные хлопки снайперов.

– Дорога свободна, Совет заседает в Гранатовой палате.

– Все, двинули! Семен, твои все с левого фланга, я работаю по правому. Имей в виду – возможно, придется брать всех в ножи. Под пули свои можем подставиться, – пояснил я Семену.

Тот кивнул.

Спецназовцы удивленно хлопали глазами.

– А вы, ребята, держитесь сзади. Работаем, Семен.

Пошел скоростной режим, Сынок несся между нами. Я давно заметил: на короткие периоды тигр не уступал нам в скорости.

Два выстрела из «Стечкина» – часовые стояли, а пули медленно летели им в головы.

Рвемся внутрь, пошел длинный коридор – черт, да как же вас много, точно больше двадцати. Пошла частая стрельба – выщелкнул пустой магазин, заменил на полный. Нет, так не пойдет – мы слишком быстро двигаемся.

Достал из чехла нож и свистнул Скуратову, мы шли на одних скоростях, и он меня услышал. Работаем ножами, так верней. Сынок сделал троих безопасников у дверей платы, наши противники тоже готовы, правда, пока не упали с перерезанными глотками. Мы ждать не будем, некогда.

Все, мы внутри палаты.

Семен стреляет не останавливаясь, пулю в лоб получает офицер в аксельбантах. К его правой руке стальной цепочкой пристегнут кейс. Вижу справа у трона двух амбалов в штатском, стреляю. Амбалы пока на ногах, но уже мертвые. Дернувшемуся за столом хлыщу в генеральских погонах Сынок откусывает голову.

Стоп-кадр.

Перешли в обычный режим. Безопасники у трона с грохотом падают. У безголового генерала за столом фонтаном бьет кровь, заливая рядом сидящих.

Оглушительно визжит Сара Боруховна, тучная женщина со следами былой красоты.

На царском троне восседал толстый юноша с брезгливым выражением лица.

Мадама верещит не останавливаясь.

– Заткнись ты, крыса банановая, – рявкнул Семен.

– Сынок, голос, – скомандовал я.

Раздался низкий тигриный рык – на длинном столе совещания зазвенели бокалы.

Мадама с белым лицом упала в обморок. Ее сынулька заполз за большой трон. Тигр одним прыжком преодолел расстояние до тронов и когтем вытащил на свет Божий хныкающего самозванца. Я оглядел сидящих за столом.

– И это – Высший имперский Совет? Вы, господа, больше похожи на спекулянтов с Привоза в Одессе. И почему вас так мало? В Совете должно быть не менее пятидесяти человек.

В ответ услышал: количество членов Совета установила Александра Борисовна.

– Все, господа, ваше время истекло, власть переходит к истинному наследнику – императору Александру Первому Романову. Вы все арестованы. Сара Боруховна с сынулькой, естественно тоже. Где у вас селекторная связь?

Несколько человек суетливо указали на неприметный серый ящик.

Я пощелкал тумблером.

– Начальника охраны мне.

– Начальник охраны полковник Галкин слушает.

– Галкин, срочно найди командира Кремлевского полка и мухой в Грановитую палату. Семен, встань у дверей.

Минут через пять в коридоре послышался топот, и в палату с пистолетами в руках ворвались те, кого мы ждали.

Оба, получив от Скуратова в лоб рукояткой АПС, заскучали и улеглись молчком у порога. На огонек заглянули спецназовцы.

– Заходите, ребята, не стесняйтесь.

Балбесов на полу привели в чувство.

Я подтащил к селектору, предварительно обезоружив.

– Объявите гарнизону и охране о сдаче оружия: в заложниках весь Имперский совет с Сарой Боруховной и сынулькой Изей.

– С кем имею честь? – проблеял командир Кремлевского полка.

– Ты чести не имеешь и никогда ее не имел. А приказ тебе отдает глава рода Романовых Владимир Первый.

У меня возникло ощущение, что на многих просто обвалился потолок. Только сейчас до них дошел весь ужас их положения. В воздухе сразу запахло сортиром.