Наконец послышались медленные шаги, и в комнату вошел Коринта. По его мрачному лицу и опущенным плечам Ивета и Влах догадались, что разговор с Кожиным был неудачным.

Доктор опустился на скамью и окинул своих друзей грустным взглядом.

— Мне ничего не удалось сделать, — заговорил он со вздохом. — Он слушал меня, но не поверил ни одному моему слову. Если бы он хоть возражал мне, спорил! Так нет, он просто не реагировал на мои доводы. У него явно появилась навязчивая идея о полной безвыходности его положения. Бороться с такой навязчивой идеей трудно.

Если бы Кожин не был так молод, я вообще бы считал это бесполезным занятием. Его может выручить только нетронутый запас оптимизма, которым обладает каждый молодой организм. Но с ним нужно заниматься каждый день по нескольку часов. Мне самому заниматься.

— Самому… А как же твоя больница? — проворчал Влах.

— Знаю. Я уже там, наверху, думал об этом. Выход один — придется мне взять отпуск и заменить здесь на месяц Ивету.

— А я вернусь в К-ов? — дрогнувшим голосом воскликнула Ивета.

— Да, сестра Ивета, вам придется вернуться в больницу.

Девушка опустила голову.

— Я понимаю ваши опасения, — продолжал Коринта, — но согласитесь, что ваше положение в тысячу раз менее рискованное, чем положение Кожина. К тому же у вас есть выход. Я еще не говорил Майеру о вашем отказе принять его помощь. Вы еще можете ею воспользоваться.

— И не подумаю! — воскликнула Ивета с неожиданной яростью и так посмотрела на Коринту, что тот вздрогнул и поднялся со скамьи.

Смутная догадка мелькнула у него в голове. Подойдя к Ивете, доктор взял ее за руку и тихо сказал:

— Мы не можем здесь оставаться оба, Ивета. Поймите, это опасно.

— Я понимаю, пан доктор, и сделаю все, как вы прикажете. Но Майеру скажите, что я передумала. Авось и так все обойдется.

Ивета схватила поднос с завтраком и поспешно убежала па чердак.

Коринте тоже было пора уходить. Попрощавшись с Влахом, он с тяжелым сердцем покинул сторожку.

Положение осложнялось чем дальше, тем больше. Но сдаваться Коринта не думал. Ему стало ясно, что не ради научного открытия он должен в кратчайший срок доказать правильность своей гипотезы о свободном полете, а ради спасения жизни и доброго имени этого отличного русского парня. С этой мыслью он и вернулся в больницу.

В кабинет главврача доктор Майер всегда входил с каким-то благоговейным трепетом, словно это был не кабинет, а священный алтарь. Вызванный Коринтой по срочному делу, Манер присел на краешек дивана и смотрел на своего начальника с угодливой улыбкой.

— У меня для вас две новости, дорогой коллега, — сказал Коринта.

Майер улыбнулся еще шире.

— Надеюсь, они приятные?

— Одна, мне кажется, будет для вас приятной, а другая не очень. Начнем с той, которая приятна. Я передал сестре Сатрановой о вашем согласии оказать ей дружескую услугу. Она была очень тронута вашей добротой, но почему-то решила не воспользоваться ею. Короче говоря, она избавила вас от этого ответственного бремени.

Улыбка мигом исчезла с лица доктора Майера.

— Очень жаль, — промямлил он обескураженно. — Жаль, потому что я уже многим своим друзьям и родственникам сообщил о том, что женюсь на Ивете Сатрановой. Своим отказом эта капризная девушка поставила меня по меньшей мере в смешное положение. Но позвольте спросить, пан доктор, она что, уже вернулась из отпуска? Вы виделись с ней?

— Да… то есть что я говорю… Конечно, нет! Мы обменялись с нею письмами по этому вопросу, вот и все. Но завтра она приедет, и вы сможете поговорить с ней лично.

— А теперь вторая новость, дорогой коллега. Новость, которая вас наверняка огорчит. Мне нужно срочно выехать в Прагу. Недели на три, а может быть, и на весь месяц. По семейным делам. Они у меня настолько усложнились, что требуют моего немедленного вмешательства. На это время управление больницей перейдет в ваши руки. Вы не возражаете?

На лицо Майера вернулась сияющая улыбка. По-видимому, новости доктора Коринты он воспринимал и расценивал совсем не так, как сам главврач. Не скрывая своей радости, Майер воскликнул:

— У меня нет ни малейших возражений, пан доктор! Я готов выполнять ваши обязанности, сколько бы вам ни понадобилось. Мне будет приятно оказать вам услугу. Когда вы думаете выехать в Прагу?

— Сегодня вечером.

— Так скоро?!

Коринта сокрушенно развел руками:

— Что делать, дорогой коллега. Мы — рабы наших жизненных обстоятельств. Срочное известие, срочный отъезд…

— Понимаю, понимаю… Свой пражский адрес на всякий случай оставите, пан доктор?

— Я еще не знаю, в какой гостинице остановлюсь. Адрес сообщу потом. Впрочем, я уверен, что вы справитесь с работой и что консультироваться со мной вам не понадобится. Тяжелых случаев сейчас в больнице нет, и будем надеяться, что до моего возвращения они не появятся.