Я кивнула и погрузилась в список книг, пытаясь задать параметры поиска. По мере выведения списка, откладывала нужные мне книги, сразу задавая путь хранения каждой. Не знаю, сколько прошло времени, когда я решила, что хватит и пора записывать найдённое себе в МАС и в память.

"Мир, я сейчас начну заливку. Присмотришь за мной. Я никогда раньше такую процедуру не проделывала. "

"Хорошо. Если что - зову хана вытаскивать тебя отсюда."

"Это бесполезно. Мы отрезаны от внешнего мира. У тебя на внешнюю связь не будет работать МАС и переместиться сюда не выйдет, тут особая защита."

"Погоди, - в следующий миг любимый поцеловал меня и обнял.
– Давай."

И я начала читать вслух заклятие абсолютной памяти, слыша, как муж тоже проговаривает его. А потом отдала приказ начинать заливку. Муж держал мою руку, что приятно радовало. Мне уже не было страшно и была уверенность, что мы справимся.

Голова просто гудела от всех этих данных. Мир держался молодцом, а после моей загрузки, приступил к своей. Но мне прикасаться к себе запретил. Загрузка длилась всего минут десять, которые в моём случае показались вечностью, хотя не думаю, что муж себе отобрал меньшее количество книг. По завершению он просто сполз по стулу на пол. Мирослав судорожно хватал ртом воздух, а сам меж тем краснел и начал синеть. Блин, что ж ты делаешь-то?

Я распустила волосы, сняв чалму. Скинула его головной убор и впилась в его губы поцелуем. Он попытался оттолкнуть. Дурень!

Схватила его пальцы в замок, замыкая контур. Три точки, надеюсь, хватит. Запрокинула его на пол, не позволяя разорвать контакт.

Ощутила, как волосы у меня встают дыбом.

"Дыши, через меня дыши!"

И я вдохнула в него воздух, принимая потом его выдох. Носом вдохнула вновь, потом выдохнула в него, приняла его переработанный воздух.

Когда его дыхание успокоилось, я разорвала поцелуй. Он дышал самостоятельно. Синева ушла. А я облокотилась на стоящий неподалёку стул, стараясь отдышаться.

Назад мы шли, подперев друг друга, чуть уже оправившись. Нужен был приток свежего воздуха, а тут его не было. Дошкандыбали до подъёмника. Охранник тут же, оценив ситуацию, подскочил к нам, не зная, кому помощь оказывать. Я кивнула на мужа. Мужчина пристроился с другой стороны от КНЯЗЯ, тем самым облегчая вес Мирослава.

Уже наверху нас перехватили те два бугая и проводили наружу, после чего извинились за невозможность оказать дальнейшую помощь, но предложив вызвать мага.

Мы отказались. На улице дышалось легче. Сил не хватало на перенос.

Люди на нас не обращали никакого внимания, спеша по своим делам.

Мир выглядел значительно лучше, уже шёл на своих двоих. Я шла знакомыми улочками, рассматривала знакомые с детства витрины магазинов. О, мой любимый книжный магазин. При том, что читала в последние шесть с небольшим месяца я исключительно оцифрованные книги, я любила шелестящие странички бумажных книг, дышать запахом, ни с чем не сравнимым.

Незаметно ноги сами вывели меня задней пустынной улочкой к двухэтажному домику, с красной черепицей. Вообще домики были небольшими, не более трёх этажей, дабы не выбиваться из общего стиля. Мы подошли к запасному выходу. Я любовалась деревьями, которые ещё были зелёными, яблоками, висящими в некоторых местах, застеленных тканью лужайках с яблоками. Говорят, что нельзя сразу собирать падалицу, надо дать ей немного полежать на земле. На себе проверяла, действительно, вкуснее та, что полежит.

Нажав на звонок и слушая знакомое щебетание птичек, я возвращалась воспоминаниями в детство. Как бегала тут с подружками меж деревьев. У нас тогда было много малины, разной смородины, крыжовника. А мы играли в прятки, скрываясь за низенькими кустиками. Как в далёком детсве я играла с двоюродной сестрёнкой в лекарей, среди высоких кустов малины. Мы отрывали листочки и прикладывали их к придуманным больным местам, веря в то, что обязательно это нас исцелит. Было здорово!

Дверь отворилась. На пороге стоял братик. Видя его растерянность на лице, я и сама не знала, как реагировать.

– Ярик, может впустишь нас?

Он отошёл в сторонку, пропуская вперёд. После того, как он закрыл за нами дверь, кинулся обнимать меня.
– Мама, папа, у нас гости!
– крикнул он, когда я потрепала его по голове. Волосы он обкарнал. Зачем? Взрослым себя почувствовал после посвящения в мужи? У нас до двенадцати лет детей вообще не стригут. Девчата и дальше косы отращивают, а вот мальчишки по-разному. Мне так нравились братиковы золотистые кудряшки. Я прозевала его двенадцатый день рождения, прости, Ярик.