— С Высоцким мы познакомились 40 лет назад. Я поступал тогда в театральный институт (школа-студия МХАТ. — Авт.) и как-то увидел на сцене замечательного актера. Это был Володя Высоцкий. Нас разделяла пропасть. Он был тогда уже выпускником, практически актером Театра имени Пушкина. А я только мечтал поступить.

Володя неожиданно заинтересовался мной на экзамене. Выскочил сразу после моего чтения. Стал что-то говорить, учить, подправлять. Потом мы 20 лет были вместе. Практически не расставались.

— Высоцкий приходит к тебе во сне?

— Мне ничего не снится. После того, как я сильно разбился, ушла душевная легкость. С тех пор сны пропали. В голове будто притормаживать что-то стало. Мне многое стало безразличным.

— После той злополучной аварии ты все реже появлялся на экране. Здесь есть какая-то связь?

— Ну, представь, три недели лежал совершенно без сознания. Мозг вычеркивает такие воспоминания. Наверное, чтобы человек от боли не сошел с ума. Диагноз поставили смертельный, потому что весь мозг был залит кровью. Врачи абсолютно ничего не могли понять. Но, видишь, выжил.

Как все случилось? Ехал со съемок из города Ефремова Тульской области. Сам сидел за рулем. Неожиданно машину выкинуло в кювет. Она перевернулась. Переднее колесо — на разрыв! И все, память пропала. Друзья, кстати, долго не могли меня разыскать. Раневская обратилась тогда к министру внутренних дел, в КГБ. Там же, в Ефремове, в местной больнице меня и нашли. Потом на каком-то самолетике перетащили в Тулу.

— Как тебе живется сегодня?

— Уходят друзья. Стало меньше работы. Ощущение себя и жизни сильно зависит от сказанного выше. В этом году мне исполнится 59 лет. Вот такой Козерог с Лошадью.

— Почему ты никогда не рассказываешь о Высоцком в прессе?

— Зачем? Что нового мои рассказы могут прибавить к тому, что сделал этот человек в своей небольшой, но такой яркой жизни? Очень радовался, что Володя есть, что вижу его. Он часто приезжал в эту квартиру, много говорил, пел. Мне интересней было слушать его, чем все остальное вместе взятое.

— Пили вместе с ним много?

— Нет.

— Говорят, Высоцкий чуть ли не силой заставил тебя сыграть в фильме «Место встречи изменить нельзя»?

— Володя был кровно заинтересован в том, чтоб я снимался в этом фильме. Потому что понимал, работа для меня — все! Только она могла вернуть к прежней жизни, восстановиться после аварии. Со Станиславом Говорухиным приехал прямо в нашу больницу со списком ролей. Выбирай, не хочу! Остановились на предателе Петре Соловьеве. Это была моя первая работа после катастрофы. Решалось, смогу ли я вообще оставаться актером?

— Как игралось?

— По роли Жеглов — Володя должен был меня ненавидеть. А по жизни любил. И я видел, как иногда перед камерой ему трудно делать злые глаза.

— Ты ведь из актерской семьи?

— Отец был актером. Его жизнь в основном связана с Завадским. Играл он немного и во МХАТе. Мама тоже актриса. Кроме того, она хорошо рисовала, писала. Много лет проработала на радио. Сам я 30 с лишним лет во МХАТе. Но был в жизни период длиной в два месяца, когда я репетировал на «Таганке» в спектакле «Галилео Галилей». Этого времени хватило, чтобы почувствовать — я родом не с тех подмостков. Хотя Любимов, вне всяких сомнений, — прекрасный режиссер.

— Ты ушел из МХАТа со скандалом? Ведь тогда театр уже делился на ефремовский и доронинский?

— Я уволился в начале 1991 года. Просто стало неинтересно! Наш МХАТ возненавидела Доронина. А работать у нее совсем не хотелось.

— Доронина даже не пришла на похороны Ефремова.

— Это не самое плохое, что она сделала в жизни.

— С кем сейчас дружишь?

— Иных уж нет, а те — далече. Моих теперешних друзей никто не знает.

— Когда в последний раз виделся с Мариной Влади?

— Она приезжала в Москву года два назад. Обсуждали с ней возможность моей поездки в Штаты с лекциями о Высоцком. Но что-то не сложилось.

— Ты и о своих близких не хочешь говорить?

— Не могу же я рассказывать, что у меня на данный момент плохо с женой. Лена живет в своей квартире, я здесь с животными: четырьмя кошками и английским сеттером Стивом. Жена иногда заезжает, убирает, помогает. Есть дочь Юля, ей 39 лет. Внучка Полина учится в православном университете.

— У тебя было много жен?