Шрифт:
Тот же Хименес очень нежен со своими любовницами. Он выполняет все их прихоти и балует сверх всякой меры, а расставаясь, дарит им процветающие королевства, обеспечивая безбедную, роскошную жизнь.
Но отказ смертной – это личное оскорбление Богу, а такого не простит ни один из нас. Вернее, один-то простит…
– Динантра, послушай…
– Я сказала тебе «нет», Высший! Что ты теперь сделаешь со мной? Убьешь сам или предоставишь сие почетное право другому?
– Динантра! Забудь, что я Высший.
– Не могу, ты сам все время напоминаешь мне об этом!
Ее слова были чудовищно несправедливы. Я задохнулся от обиды.
– Но раньше тебе нравилось во мне именно то, что я Высший. Не будь я амечи, ты и не взглянула бы в мою сторону! Скажешь, не так?
– Так. – Она усмехнулась. – Каждая смертная девушка мечтает приглянуться Высшему. Еще бы! Вы способны дарить миры как безделушки, для вас нет невыполнимого. Жизнь с вами – сказка, сон, исполнение всех желаний.
– Так в чем же дело? Я готов по-прежнему дарить тебе миры и выполнять все твои прихоти. Что изменилось?
Несколько мгновений она смотрела на меня со странным выражением то ли ненависти, то ли тоски.
– Динантра, скажи, что?
– Ты никогда не поймешь это, Высший! – Последнее слово в ее устах прозвучало оскорблением, пощечиной – обидной и обжигающей.
Она встала и направилась к дверям.
– Ты куда?
– На площадь.
– Зачем?
Она не ответила. Ушла хлопнув дверью, а я остался сидеть. Потом до меня дошло, я вскочил и бросился за ней.
4
Дейв смотрел бесстрашно и насмешливо, но в глубине его черных глаз мне вдруг почудилось удивление и тщательно скрываемая надежда.
Он стоял посреди площади и тишины.
Его тело было изуродовано до крайности, лицо походило на страшную кровавую маску. Одно крыло едва висело, срезанное почти до основания, а второе, отрубленное, валялось поодаль нелепой кровавой тряпкой. Он стоял вертикально, удерживаемый от падения сильнейшими сковывающими заклинаниями. А вокруг…
Вокруг плененного дейва светилась и потрескивала туманная окружность, в которой я без труда узнал охранное заклятие из боевого арсенала дарианцев. Я оценил четкость и силу линии и ощутил невольную гордость: моя Динантра была очень даже неплохим магом!
Она, разумеется, стояла внутри своего охранного кольца, рядом с дейвом, и настороженно следила за опешившими амечи. Она явно готовилась к бою! С амечи!
Они не нападали на нее только потому, что растерялись до последней степени. Ну представьте, что на вас вдруг ополчится, скажем, тапочек – привычный, уютный и родной. Или прикроватный коврик. Или перстень на вашей руке вдруг начнет скрежетать зубами и качать права!
Восемь амечи стояли неподвижные, как статуи, и явно не верили своим глазам. По подворотням жались лакийцы, с опасливым любопытством наблюдая за разыгрываемым на площади представлением.
А Динантра заслоняла собой дейва, и руки ее угрожающе светились красным, извещая о присутствии боевой магии.
В первый момент я растерялся, а потом ощутил такой ужас, что потемнело в глазах.
Все. Ей конец. Что же она наделала, дурочка! Зачем?!
Амечи зашевелились, приходя в себя. С глухим ворчанием развалили туманную «охранку» Динантры и…
Я опередил их на долю мгновения – встал рядом с Динантрой и дейвом и окружил нас тяжелым черным Ободом Небытия.
Амечи отпрянули – еще бы! – с Ободом шутки плохи.
– Эрхал! Ты в своем уме?! – Хименеса можно понять, мои действия иначе как сумасшествием не назовешь.
– Эрхал, не надо! – Это уже Арвин. Извини, друг. Очень может статься, что бывший.
Я схватил Динантру за плечи и встряхнул изо всех сил:
– Ты что, смерти ищешь?!
– Уходи, Эрхал! – Темно-зеленые глаза Динантры наполнились исступлением и чем-то еще, я никак не мог понять чем. А во мне вдруг проснулось такое бешенство, что я поспешно отвел взгляд, опасаясь смотреть на нее: так и прибил бы на месте негодницу. Похоже, она и сама не понимает, во что втравила нас обоих!
– Эрхал, давай по-хорошему, – громко предложил Хименес. – Мы же понимаем, ради кого ты это делаешь. Уходи оттуда, и мы забудем о твоей выходке.
Я отмахнулся от него и повернулся к Динантре. Мне было очень важно понять.
– Почему, Динантра? Из-за того что я не принял твой отказ? Ты предпочитаешь умереть, но не жить со мной?
Она не ответила, только взглянула неистово. В ней сейчас ощущалась такая яростная сила, что она действительно была способна сражаться с амечи. Не победить, нет, но разозлить их как следует и погибнуть под их гневными ударами.