Впереди скачет сэр Ричард с обнаженным мечом, остальные всадники угрожающе щетинятся копьями, лучники тут же прекращают обстрел. Пока конники добивают последних воинов барона, что в панике мечутся по двору замка, сэр Ричард, разглядев меня, резко натягивает поводья. Вороной останавливается, едва не уткнувшись в меня мордой. Гневно ржет, изо рта, разодранного уздечкой, капает кровь, но хозяину сейчас не до него. Соскочив с коня, рыцарь опрометью бросается ко мне.

– Где она? – во весь голос кричит сэр Ричард. – Ты знаешь, где держат Эмилию?

Все мое радостное возбуждение как корова языком слизнула. Я открываю было рот и тут же захлопываю его, а глаза прочно упираю в пол, словно там можно увидеть что-то интересное кроме ручьев крови. Рыцарь стискивает мои плечи железными пальцами и с силой трясет, добиваясь ответа. Нехотя я поднимаю глаза, поймав мой взгляд, Ричард отшатывается, уронив руки.

– Мужайтесь, сэр Йорк, – тяжело говорю я. – Сейчас она, все всякого сомнения, находится в раю.

– Ты лжешь! – ревет он, раздувая крылья носа. – Ты не мог этого видеть!

– Вот этот зверь убил девушку на моих глазах, – киваю я на громадное тело, распростертое посреди двора.

– Убил… – тихо повторяет рыцарь. – А где ее тело?

– Тело мы, может, и найдем, – отвечаю я. – А вот голову, увы, нет.

Стараясь говорить как можно суше, без лишних эмоций, я пересказываю рыцарю все, что произошло с момента моего пленения. Выслушав меня, он долго стоит опустив голову. Почуяв неладное, вокруг собираются воины, хмуро переглядываются, не решаясь потревожить сэра Ричарда. Наконец появляется Томас Макли и, кивнув мне, с ходу ревет:

– Сэр, двор очищен. Человек двадцать заперлись в донжоне, прикажете штурмовать?

Рыцарь поднимает голову. За эти несколько минут он словно постарел, вдоль рта залегли горькие складки, глаза потухли, плечи ссутулились.

– Ты, Стивен Торн, возьми пару человек. Делай что хочешь, но найди тело моей несчастной невесты.

– Слушаюсь, – наклоняет голову седовласый воин со старым шрамом поперек лица.

Рыцарь поворачивается к Томасу.

– Убить всех, кто укрылся в донжоне, – спокойно приказывает он.

– А как же выкуп за пленников? – подняв брови, переспрашивает Томас Макли.

Ричард молча смотрит ему в глаза, тот, пожав плечами, растерянно бормочет:

– Всех так всех! – И тут же кричит: – Пошевеливайтесь, чертовы канальи! Все слышали, что приказал наш господин?

От небольшой церкви, что высится справа от донжона, доносятся негодующие крики. Трое воинов, смущенно переглядываясь, отступают под натиском невысокого упитанного священника. Тот с бранью гонит их взашей, большим серебряным крестом размахивает так, словно изгоняет из Божьего дома если не демонов, то хотя бы вампиров.

– Они хотели ограбить церковь? – строго спрашиваю я.

Падре радостно кивает, брызгая слюной, кидается что-то доказывать, а я, не обращая на него внимания, холодно объясняю воинам:

– В замке Молт творились чудовищные злодеяния, и эта тварь слова поперек не сказала. Тут пытали и убивали женщин, а он закрывал на все глаза. Уже поэтому он не священник, а дьявольское порождение ехидны, настоящий оборотень в рясе. И убить такого не смертный грех, а благое дело! А замковую церковь грабьте смело, Господом там и не пахло!

Я коротко взмахиваю топором, падре молча валится набок, из его перерубленной шеи, пенясь, бьет поток крови. Воины врываются в дверь церкви, изнутри тут же доносится грохот и шум, а один из них, задержавшись на секунду, выхватывает серебряный крест из руки священника.

Несколько секунд я гляжу на убитого, радуясь, что мир хоть на чуть-чуть стал чище и светлее. В моем времени полно таких же пригревшихся святош, что думают не о душах прихожан, а о беспошлинной торговле сигаретами и вином. Надоела эта церковная показуха, прикрываемая красивыми словами, пышной одеждой и ухоженными бородами, в печенках она уже сидит!

Когда я возвращаюсь к донжону, сквозь дверь, изрубленную в щепки, внутрь один за другим проскальзывают воины сэра Ричарда. Я бегу вверх по лестнице, оскальзываясь на покрытых кровью ступенях, навстречу мне воин гонит трех слуг, поторапливая их звонкими подзатыльниками. Я безразлично скольжу по ним взглядом, но тут же останавливаюсь и мчусь назад, прыгая через три ступеньки.

– А ну стой! – рычу я, злорадно оскалившись, и, выкинув руку, цепко хватаю за шиворот одного из слуг, невысокого и щуплого, старательно прячущего лицо.