В сотне метров от щели на мху лежали пятьдесят четыре изуродованных трупа. Они были выложены рядком, почти по ниточке – покрытые засохшей черной кровью, страшные: некоторые скрюченные смертью, некоторые с отсутствующими конечностями или головами, большинство же могли показаться просто уснувшими – если бы не жуткие раны и не кровь… За прошедшее время их не тронул ни один хищник, это выглядело немного странным, и Ланкастер вдруг подумал, что даже животные шарахаются от такого зрелища. Впрочем, аккуратно уложенные трупы давно уже стали излюбленным символом легиона «Мастерфокс». Вот только зверье об этом еще не знало.

– Получили, красавцы, подарочек? – поинтересовался Ланкастер и протянул руку к тлеющей в пепельнице сигаре.

Их было двенадцать – двенадцать мужчин, уже поднявшихся с колен и замерших возле страшного строя тех, кто недавно еще был их сыновьями и братьями. На лицах пришедших не было ни ужаса, ни боли – только искреннее, почти детское изумление. Некоторые растерянно озирались по сторонам, словно надеялись отыскать среди скал ненавистных убийц, впервые за все последнее время нанесших такой удар. Да, они привыкли уходить почти без потерь, и часто – с добычей. Ланкастер понимал: для них это действительно шок. Что ж, придется привыкать.

Один из аборигенов, стянув с головы конусовидную меховую шапку, что-то приказал, и остальные принялись стаскивать окоченевших мертвецов в кучу. Сложив из трупов нечто вроде кургана, бородачи разбрелись по окрестностям, собирая хворост. Скоро жуткая пирамида скрылась под слоем сухих веток. Такое же количество валежника вложили и меж тел… Тогда предводитель, наклонившись, принялся высекать огонь. Когда из-под хвороста потянуло дым, он выпрямился и, подняв руку, обратился к своим товарищам с речью.

– Жаль, я не могу услышать, что ты там мелешь, – ухмыльнулся Виктор. – Ничего, я тебе отвечу…

Погребальный костер горел долго. Ланкастер успел выпить чашку кофе, выкурить две сигары и начал терять терпение – они не уходили, все так же стояли, глядя на пламя. Наконец предводитель скорбно махнул рукой, и отряд скрылся в норе. Виктор отрубил проектор, развернулся вместе с креслом к окну и некоторое время бездумно пялился в голубое небо. На глазах у него из-за небольшого низкого облачка камнем вывалился огромный крылатый, привлеченный, очевидно, движением возле парка атмосферных машин, и с маху шарахнулся о жалящий купол силового поля. В уши Ланкастеру ударил отчаянный визг. Заработав крыльями, оглушенный хищник, петляя, помчался прочь от непонятного места.

– Все вы такие, – зевнул он. – Пока по башке не получите, ничего понимать не хотите.

Возле парка еще раздавались раскаты хохота – очевидно, солдатам понравилось представление.

– Командир, – это был вызов Рауфа, ушедшего с геологами в очередную экспедицию, и Виктор ответил тотчас же:

– Здесь командир. Что у вас?

– Полевая база закончила программу, начинаем сворачиваться.

– Понял. По плану.

Собственно, в этих двух экспедиционных выходах, прошедших после той проклятой ночи, он никаких эксцессов и не ждал, понимая, что пока бородачи не выяснят причину исчезновения большого «молодежного» отряда, никто в горах не дернется. Теперь же… Ланкастер куснул губу. Теперь или – или. Еще какое-то время явно ничего не случится – они будут идти домой, потом обсуждать увиденное, наверное, проводить какие-то свои ритуалы, совещаться с представителями других кланов. Возможно, неделя с сегодняшнего дня. Возможно, больше. Вряд ли они остановятся, не та все-таки фактура. Значит, либо будет удар всеми возможными силами, либо довольно долгое затишье, а потом опять набеги. Виктор был уверен в первом. Гибель своих мальчишек они спишут на случайность или, что вероятнее, неопытность. Решат, что те забыли о маскировке, бросились под организованный огонь и не смогли уйти. Такой вывод напрашивался сам собой. Если Барталан был прав, – а похоже, что это именно так, значит, самоуверенные юнцы просто не выдержали экзамен. Итак: прекрасно. Пусть приходят мудрые седобородые воины, мы покажем им, на что способен легион, воевавший без малого десятилетие.

А потом – что ж, хитрый рыжий лис с огромными, заходящими аж за нижнюю челюсть, клыками, изображенный на знамени легиона, начнет свою охоту. Берегитесь, крысы!

– Господин генерал… – на сей раз это был дежурный адъютант. – На связи командир зенитчиков полковник Томор.

– Слушаю, Антал. У вас что-то стряслось?

– Все в порядке, господин генерал. Дело в том, что мой повар заколол поросенка, и мы как раз собираемся его жарить. Я позволю себе наглость пригласить вас на ужин.

– Погодите, Антал – какого, к чертям поросенка? Откуда тут поросенок?! Вы что, развели в дивизионе свинарник?

– Я всегда держу в расположении животных, – без тени смущения ответил Томор. – Мы же здесь не на два дня, верно ведь?

– С ума сойти, – фыркнул Ланкастер. – Ладно, я скоро буду. Смотрите, без меня не начинайте.

«Дурдом, – подумал он, нащупывая в шкафу кожаную «полигонную» куртку. – Свинарник в боевой части. Проклятье, чем они еще там занимаются?»

– Когда прилетит Рауф, – сказал он адъютанту, – пусть пишет отчет как положено. Я у Томора. Да, и проследи, чтобы офицеры, прилетевшие с позиции, не остались, как в прошлый раз, без обеда! А то Шнеерсон мне заявил, что ему ничего не докладывали.

– Слушаюсь! – выпучил глаза дежурный, решительно не понимая, как повар мог забыть приготовить на штабных. Он не знал, что старый Джо очень не любил выбрасывать несъеденные порции.

Выбравшись из барака, Виктор прикинул время и решительно свернул направо, где под прочным бетонным навесом всегда ждал командирский транспортер – легкая шестиколесная амфибия со спаренной лазерной установкой на коробчатой подвижной ноге за спиной водителя. Ланкастер не глядя хлопнул ладонью по пусковому сенсору и вырулил к желтой дорожке. Когда он проезжал мимо нарядной оградки танкового парка, ему показалось, что за деревьями, на дороге, ведущей к казино, мелькнула фигурка Эрики Бонго.