– Если это не футбол или что-то не связанное с Нотр-Дамом, они действительно не хотят знать. У них есть свои планы, и мне не позволено нарушать их.

Розалин выскользнула из своих туфель, проходя по мягким волокнам ковра и опускаясь рядом с ним. Отчаяние в его голосе было ей слишком знакомым.

– Мне так жаль.

Габриель безразлично пожал плечами. Она видела любовь, которую он вложил в каждую деталь в комнате. Розалин могла поклясться, что он вложил во все сердце и душу. И при этом он не мог с кем-либо поделиться…

– Я люблю розы,- Розалин указала на красивый букет. Еще одна удивительная деталь.

– Это - мои любимые,- сказали они одновременно. Розалин застенчиво улыбнулась, опуская ресницы, поскольку она почувствовала, как начала краснеть.

Ее глаза остановились на открытом эскизе, лежащем между ними. Габриэль хотел закрыть альбом, но Розалин успела взять его. Взяв альбом, она очень аккуратно взялась за край страницы.

– Это - я?
– прошептала она, пораженная красотой, смотрящей на нее.

– Это просто мазня,- пробормотал он, потянувшись за альбомом. Широкие, красивые глаза девушки скромно были опущены на колени. Тонкая цветочная юбка лежала на красивых ногах. Низкая с V-образным вырезом рубашка подчеркивала пышную грудь. Розалин покраснела.

– Разве это не то, что было одето на мне в первый раз, когда мы встретились?

Габриэль неловко кивнул.

– Я мм…, я пытался оставить это на память, на всякий случай, если ты снова убежишь.

– Это очень лестно,- прошептала она, удивленная краснотой, выступившей на ушах Габриэля.

– Я так тебя вижу,- пробормотал он, наконец забирая альбом. Розалин улыбнулась.

– Я не уверена, что я действительно похожа на это, но спасибо.
– Его глаза задержались на ней, но ненадолго. Розалин почувствовала себя уязвимой. Это так отличалось от того образа, который он показывал в школе.
– Спасибо за то, что поделился этим со мной.

Она услышала скрип кожи, когда он опустился глубже на кушетку, его джинсы зашуршали, когда он скрестил ноги. Каким-то образом, этим невинным движением он преодолел часть расстояния между ними. Теребя нитку на штанине, Габриэль произнес.

– Я знал, что ты поймешь.

Розалин наклонила голову в сторону.

– Как? Ты даже не знаешь меня.

– И правда,- Габриэль согласился, слегка хлопнув себя по голове.
– Но я чувствую…, - он затих, вздрагивая.
– Не бери в голову.

– Что?
– Надавила Розалин, раздраженная тем, как отчаянно она хотела услышать следующие его несколько слов. Габриэль вздохнул, наконец посмотрев ей в глаза.

– Я чувствую, что есть что-то между нами. Похожее на прошлое, которое я не помню.

Розалин затаила дыхание. Должна ли была она признаться в том же самом? Мечты, которые были подобны воспоминаниям, тоска, которую она начинала чувствовать , просто думая о нем, это заставляло ее тело пылать. Да, она знала, что в этом было нечто подобное. Проведя рукой по волосам, Габриэль вздохнул.

– Извини. Я знаю, как глупо это звучит.

Протягивая руку, Розалин мягко прикоснулась к руке Габриэля.

– Нет. Не глупо.

Габриэль повернулся к ней.

– Я думаю, что ты околдовала меня, Роуз,- прошептал он, его совершенно прозрачные голубые глаза, заполнились надеждой и тоской.

От ее мягкого смеха Габриэль задрожал. Ему нравился звук ее голоса, слабый розовый оттенок на ее щеках и конечно все, что было ниже. У него было подлое подозрение, что Роуз заставили надеть такой смелый наряд. Не то, чтобы она не выглядела великолепно, но это точно не походило на ее стиль.

– Я знала много ведьм Габриэль,- сказала Розалин, отодвигаясь, чтобы сесть на противоположном конце кушетки. Она одернула свое платье, желая, чтобы стало длиннее.
– Но ни у одной из них никогда не было большого счастья, заставляя подходящего парня влюбиться в них.

Габриэль надулся, сложив руки на подушку.

– Это просто стыд. Мне просто очень понравилась сама идея.
– Розалин покраснела, отворачиваясь от него.

– Я смутил тебя?
– мягко спросил он.

Розалин вздрогнула, качая головой, пока она боролась со своими эмоциями. Близость Габриэля была опьяняющей. Она сделала глубокий вдох, наслаждаясь ароматом его крови. Он манил ее, шелковистое желание разлилось у нее в животе. Глубокая боль зародилась в пальцах ног, как будто воспалился каждый нерв в ее теле.