Шрифт:
— Ну так эскадру послать!..
— А если ему удастся уйти? Получить в свой адрес обвинение в пиратстве — бр-р…
— Джентльмены, мы не о том говорим! Нужно немедленно решать, что предпринять, пока этот cesarevitch не решил вдруг внезапно вернуться в Россию…
— Вот что, джентльмены! — Одышливый голос налился металлом. — Я полагаю, что этот вопрос необходимо обсудить непосредственно с премьером.
— А разве маркиз Солсбери еще не знает? — Изумление было неподдельным.
— Он знает, но не официально. В настоящий момент нет необходимости официально информировать премьера…
Осторожный стук в дверь прервал начавшуюся было тираду.
— Что вам, Джеймс?
— Чрезвычайное известие, милорд. Только что принесли телеграмму.
— Давайте сюда. — Пальцы нетерпеливо схватили бумажный квадратик с серебряного подноса. — Не может быть! Этого просто не может быть!!!
— Что? Что случилось?! Да не томите же, говорите! — гомон всех голосов разом.
Прерывающийся голос зачитал то, что держали дрожащие пальцы:
— Только что на Даунинг-стрит неизвестными застрелен премьер-министр, третий маркиз Солсбери…
Из сообщений «Таймс»
Передовица:
«Вчера в шесть часов вечера у входа в свою резиденцию был злодейски убит премьер-министр, третий маркиз Солсбери.
Выйдя из дверей, лорд Солсбери направлялся к экипажу, который должен был отвезти его в Адмиралтейство, на совещание по вопросам морского бюджета на следующий год. В тот самый момент, когда премьер-министр подошел к карете, двое неизвестных, мужчина и женщина, выхватили оружие и открыли огонь.
Премьер-министр получил восемь огнестрельных ранений и скончался на месте. Воспользовавшись паникой, нападавшие вскочили в ожидавший их кэб и скрылись в неизвестном направлении. Скотленд-Ярд ведет активные поиски…»
Последняя страница:
«В районе доков обнаружено мертвое тело, принадлежащее молодой женщине, приблизительно 25 лет. Среднего роста, волосы светлые. Одета в твидовый костюм парижского производства. Смерть наступила, вероятно, в результате взрыва, так как лицо, руки, грудь сильно изуродованы. При ней найден разряженный револьвер и отпечатанная типографским способом карточка, содержащая следующее высказывание: «Все чувства хороши, когда они взаимны, не так ли?» Полиция просит всех, кто может сообщить что-либо об этой девушке, обратиться по адресу…»
Рассказывает Олег Таругин
— Князь, поздравляю!
— Рад стараться, государь!
— Молодчина, так держать! Списки представляемых к наградам принесете мне завтра. Я очень вами доволен, Сергей… Но послушайте… — Нет, ей-богу — молодец! — Послушайте, князь, зачем было подбрасывать труп этой несчастной польки?
— Чтобы было непонятнее и, стало быть, страшнее. Вы же меня сами учили, государь…
Верно, было такое, учил. Молодец ученик, схватывает на лету. Далеко пойдет…
Рассказывает Олег Таругин
Из-за польской эскапады и ответного вояжа Васильчикова нам пришлось задержаться в la belle France значительно дольше предполагаемого. Новейший крейсер «Адмирал Нахимов», выделенный мне для морских вояжей, бестолково простаивал в Бресте, а мы все никак не могли отправиться в путь. Уже и Новый год не за горами — да и осень в столице Франции довольно далека от описанной и восхваленной бесчисленными ордами пиитов. Почти беспрерывно идет дождь. Скучно и тоскливо.
Но все на свете конечно, кроме человеческой глупости. А так как князь Сергей Илларионович у нас далеко не дурак, то вот и он явился пред светлые наши очи. Ну, пора, уже пора… А то в Ле-Крезо были, Бертло нашли (кстати, ничего уж такого интересного), и впору было уже волком завыть от тоски, но…
Но тут на меня свалилось «огромное, ничем не замутненное счастье», которое в виде Моретты примчалось инкогнито к «одру умирающего жениха»! Вас никогда не лечила влюбленная девушка? Тогда вам меня не понять…
Во второй половине ХХ века стали весьма популярны фильмы ужасов о врачах-маньяках. Так я могу вам с уверенностью сказать: любой, самый страшный маньяк в белом халате бледнеет перед влюбленной женщиной!
Атаманцы-ординарцы во главе с Шелиховым, который уже с пятого на десятое понимает по-немецки, сбились с ног, пытаясь угодить этому тайфуну по имени Моретта. Я чуть не умер от обилия самых разнообразных лекарств, лакомств, бурных объятий, поцелуев и не менее бурных изъявлений чувств. Нужно заметить, что деятельность Моретты вовсе не стала менее бурной после того, как она наконец поняла, что жизни и здоровью ее «несравненного Ники» ничего не угрожает. Тут же начались бесконечные прогулки, вылазки в «живописнейшие предместья Парижа», походы в театры и варьете и, разумеется, набеги на магазины, сравнимые по воздействию на мой золотой запас разве что с татаро-монгольским нашествием…