Старик обессилено опустил руки. Он был прав – классику нужно чувствовать. «А что если…» - мгновенно мои пальцы забегали по клавишам. Я начала импровизировать в темпах и немного отошла от авторской сюжетной линии. Перед глазами посыпались осколки комнаты, воображение унесло меня на дачу тетушки. Ночь. Звезды. Одинокий силуэт. Небесно-синие васильки, красные маки, крупные колосья пшеницы. Меня поглотило летнее упоение…

Музыка сладким торжеством лилась из-под холодных пальцев. Когда я закончила, глаза Квасницкого сияли восторгом.

 - Мария, если ты так сыграешь перед швейцарцами – я лишусь лучшей студентки своей жизни! – профессор подошел ко мне и крепко обнял.

После репетиции я набрала Данилова.

 - Сашка, я уже свободна. Ты долго еще?

 - Спускайся! Через десять минут встретимся у входа.

***

 Как назло на улице начался дождь - соответственно прогулка отменялась.

 - Маш, нам нужно поговорить… А денег на ресторан или паб у меня нет… - юноша замялся. – Может, поедем ко мне домой?

Не начнись в тот день дождь, да не пригласи Данилов меня на чай, да не согласись я туда поехать – возможно, наша дружба была бы вне опасности. Но карты легли в ином порядке, великий Кукольник суетливо подергал за ниточки жизней, привел в действия кармический колесо – и я, опять оступившись, нравственно полетела в пропасть.

Глава VI

 - Саша, посмотри мне в глаза! – печально прошептала Мария.

Юноша сидел на ступеньках центрального входа в академию Чайковского. Рядом с ним на грязном тротуаре лежал большой букет бордовых роз. Было очень холодно, прохожие все кутались в теплые шали, жадно фукали на руки, в попытках согреться. Центральная площадь Киева мерзла в преддверии новогодних забав. Большую елку еще не поставили, но вскоре она засияет волшебными огнями.

– Саша, встань с холодного тротуара! Ты простудишься!

Юноша продолжал молчать, печально опустив глаза. Когда-то они были ясно-голубыми, жизнерадостными, полными смысла, сейчас же – потускнели, безвозвратно превратились в два кусочка льда. Внешне Александр оставался привлекательным: строгое пальто серо-голубого цвета удачно оттеняло синюю пропасть его взгляда. Ангельская внешность снаружи и черная бездна внутри – контраст поражающий.

– Хорошо, раз ты меня не слушаешь, Саша! Тогда я тоже сяду! – Мария быстро опустилась на холодные плиты асфальта. – Теперь мы на равных!

Юноша мгновенно отреагировал на происшедшее, быстро поднявшись со ступенек и ласково, но настойчиво поднял Машу. Его руки продолжали держать ее за талию, девушка была слишком близко. Александр сдерживал себя, дабы не поцеловать ее полные губы. От нее пахло ванилью, этот нежный аромат густых волос сводил с ума.

– Саша, мы не будем вместе. Разве ты не понимаешь?

 - Если ты попросишь – я останусь!... – прошептал голубоглазый.

 - Не попрошу…

 - Почему? – грустно опустил глаза юноша.

 - Потому, что я не люблю тебя!

 - Почему?...

 - Потому, что… Потому…

«А и вправду, Мария, почему же ты не любишь его? Разве он не красивый? – Нет же, он – красив! Разве он не умен? – Нет, он мудр! Разве он не ласков, не добр, не страстен? – Да, нет же…Все это ему свойственно! Он – совершенный молодой человек, мечта каждой на этой площади… Почему ты не в силах полюбить его, Мария?...Почему?...» - пронеслось в ее голове.

 - Почему?... – грустно повторил юноша.

 - Я не знаю… - глухо ответила Мария.

22 декабря 200Х года (пятница)

Больше месяца я не заглядывала в тебя, мой милый дневник…

В последнее время я сильно изменилась, к тому же, в худшую сторону: стала еще скучней, циничней, неприметней. Раньше от меня веяло жизненной энергией, смех наполнял каждую клеточку, восхищение целебным потоком омывало душу. Я была немного наивна, верила в чудеса, в сказки, в то, что весь мир когда-нибудь будет счастлив. А теперь я стала циничной, даже, когда мо мной случается что-то хорошее – радуюсь недолго, быстро привыкаю, начинаю анализировать свои эмоции. А в итоге понимаю, что жизнь – моментами хороша, но абсолютного счастья в этом мире не существует.

Под впечатлением новой эзотерической книги, я поняла, что эгоизм – не есть смысл земного существования. Всем окружающим я причиняю только боль. Цена разрушенных жизней засохшими лепестками падает на весы справедливости. Мне надоело быть звеном страдания, и я, пожертвовав тщеславием, уступила место в списке конкурсантов Данилову. Он долго не соглашался принять такую жертву, но вскоре понял, что я дарю ему этот шанс не просто так и принял мой подарок.

Несомненно, кудрявый прошел прослушивание. Теперь он - студент швейцарского музыкального коллегиума. По окончанию семестра, Данилов уедет из Украины. А я останусь.