– Чего желает задумчивый странник?

Ведун обернулся и спокойно произнёс:

– Мир дому сему. Здравствуй, Мирослав.

Перед Ведуном стоял могучий длинноволосый человек с густой бородой и сияющим взглядом под тёмными дугами косматых бровей; он был облачён в длинную светлую рубаху, подпоясанную какой-то витиеватой бечевой.

– Астор, – обрадовался Мирослав. – Я рад. Наконец-то. А то уж заждался.

Мирослав шумно выдохнул и обнял Астора, продолжив:

– Всё думал – когда же и мне будет весть?

Ведун улыбнулся и ответил:

– Все вести – вовремя.

Мирослав окинул округу своим всезорким проникающим взглядом и произнёс:

– Пойдём в глубину – там поспокойней; у нас нынче праздник… Я почуял твоё приближенье, потому и отвлёкся от праздничных пений.

И они двинулись в тень плодовых деревьев.

Усевшись под ветвистой яблоней, Астор с Мирославом продолжили разговор.

– Мирослав, наша страна вошла в состояние абсолютного внимания, – начал Астор.

– Я знаю, – спокойно ответил Мирослав.

Астор удивлённо взглянул на него.

Мирослав продолжил:

– Я увидел всё в «окнах судьбы». Они открываются только тогда, когда ветви Рода меняет своё направление… Поэтому не удивляйся. Так что там у вас приключилось?

– Непредвиденное… Мы должны были начать Новый этап творения. Нам была дана Планета… Но, увы. Одна из энергий вышла из-под контроля.

– Кто же так постарался? – с непрошибаемой иронией спросил Мирослав.

Астор вздохнул и начал рассказывать:

– Понимаешь, лет десять назад всё у нас продвигалось спокойно и очень уверенно. Я и подумать не мог о чём-то таком, что может подвергнуть сомнению наш план. В то время у нас произошли некоторые перемены, и один из наших людей – Стигмул – решил пойти по пути отрешённости. Ну, я, конечно, не заподозрил тогда ничего опасного для нас – право выбора имеет каждый. Этот Стигмул никогда не давал повода для малейших тревог. Но оказалось всё не так, как я думал. Мегаспекция выявила его как лидера новой линии – жуткой, коварной и неотвратимой. И я думаю, что он принял в себя одну из нежелательных вселенских энергий – энергию, несущую войну. К тому же, он сейчас вышел из нашего времени, но его действия ощутимы, я это чувствую. Но для нас он теперь неуловим.

Мирослав удивлённо взглянул на Астора и выдохнул:

– Да… Ну и дела в вашем стане, не позавидуешь… Но насколько я понял, ты уже принял все меры?

– В общем, да, – ответил Астор. – Но вся беда в том, что этот Стигмул оказался не один, его последователи имеют большие виды на нашу реальность… Мы сокрыли Кристалл Восприятия в Белой Горе, и теперь эта часть её напоена волшебством и незрима, лишь ревёт да гудит, как поёт…

– Это славное дело и мудрый подход к вещей Силе, – одобрил Мирослав.

Астор тут же продолжил:

– Но теперь дело приняло оборот меча, который через некоторое время может быть пущен в ход… Да, мы вошли в состояние абсолютного внимания, дабы сохранить комплекс энергий в равновесии жизни и не погубить нашу линию. И, быть может, со временем нам придётся уйти на Четвёртый уровень…

Ведун сделал паузу, как бы давая слово правнуку.

– Я тебя понимаю, Астор. Вы всё сделали правильно, – заключил Мирослав. – Но мы не сможем ни уйти, ни укрыться.

– В том-то и дело, что вы не должны этого делать. Я и пришёл, чтоб тебе всё сказать, как просил Рамаян.

– Мир дому его под завесой любви, – отрешённо произнёс Мирослав.

Астор внимательно посмотрел на него и продолжил:

– Вы должны погасить, по возможности, ту штурмовую стихию, что у нас пробудил этот Стигмул, а затем потихоньку, без мук погасить и свою…

– Что это значит? – напрягся Мирослав.

– Это значит, что Время имеет способность менять суть людей и дарить им новые качества, о которых они не мечтали, но чуяли в тайнах судьбы эту тихую радость паденья в никуда и паренья над бездной, подобного вещему сну… и затем – пробужденья под новой звездой…

Астор загадочно глянул на Мирослава; правнук таращил на него глаза, осмысливая сказанное.

Затем Мирослав тяжко и решительно произнёс:

– Веды будут стоять до конца.

– Да, конечно, – невозмутимо ответил Астор. – И когда тот конец наступит, они вспомнят всё то, что тебе я сказал. Они не умрут в Небесах… А Земля – их предел, их простор, потому и погасят они письмена и энергию знаний в своих вольных сердцах, дабы эту стратегию Силы не вложить в рукояти мечей, что от Стигмула будут незримо тянуться к твоим сыновьям, дочерям и их внукам и правнукам. Свет – один, как ни бейся; и выход – в себе. Но и вход навсегда запечатан от лишних. Ты подумай о них – тех, кто будет сражён на полях, где рождались хлеба, а потом будут пепел и кровь…