И если даже еды мне немного они оставляют,

Смрадом гнилым несет от нее таким нестерпимым,

230Что и недолго его не мог бы вынести смертный,

Будь его сердце хотя бы из крепкой кованой стали!

Горькая только меня нужда заставляет остаться,

В злой желудок влагать, оставшись, те гадкие яства.

Есть оракул, что гарпий сыны Борея отгонят,

Силой меня защитят, ибо мне они не чужие,

Я ведь Финей, среди смертных когда-то известный достатком

И прорицания даром; рожден я отцом Агенором,

Их же родная сестра Клеопатра, когда средь фракийцев

Царствовал я, с приданым вошла в мой чертог, как супруга».

240Вымолвил Агенорид — и объяла тут каждого жалость

Из героев, сильнее же всех — Бореадов обоих.

С глаз своих слезы сморгнув, подошли они ближе, и молвил

Зет, сжимая в руке удрученного старца десницу:

«Бедный! Скажу, что несчастней тебя не найдется на свете

Ни одного из людей. И за что столько бед привязалось?

Не погрешил ли ты против богов в неразумье опасном,

Ты, в прорицанье знаток? Не оттуда ли гнев их тяжелый?

Ум цепенеет от страха у нас, хоть помочь мы желаем,

Если всецело на нас ту честь божество возложило,

250Ибо приметны угрозы богов для людей земнородных

И потому отогнать от тебя мы не раньше решимся

Гарпий, хотя и желаем того, покуда не дашь ты

Клятвы, что мы потому богам ненавистны не станем».

Так он сказал. Зрачки на него поднял старец пустые,

Очи широко открыв, и таким ответствовал словом.

«Смолкни! Мыслей таких, дитя, не влагай себе в душу.

Пусть Аполлон, что меня добровольно учил прорицаныо,

Будет свидетелем мне, и злосчастный жребий, который

Выпал мне, и очей слепота, и подземные боги, —

260Пусть они мне, уж и так мертвецу, милосердья не явят, —

Но никакой от богов за помощь мести не будет».

Оба тогда, после клятвы, ему помогать возжелали.

Более юные пир приготовили сразу для старца,

Чтобы последней он был для гарпий добычей. А братья

Стали рядом, чтоб гнать прилетевших чудовищ мечами.

Но едва лишь рукой до еды своей старец коснулся,

Гарпии, буре внезапной подобно иль молнии быстрой

Из облаков излетев, появились всей стаей нежданно,

Алчно к пище стремясь и шумя. Герои, едва лишь

270Их увидали, все вскрикнули враз. Они же, немедля

Все без остатка пожрав, понеслися прочь поскорее,

Вдаль над морем летя и оставив смрад нестерпимый.

Им же вослед, по пятам, сыны Борея немедля,

Против чудовищ мечи устремляя, помчались; Зевес им

Силу в тот день даровал неустанную. И без Зевеса

Не погнались бы они, ибо гарпии, словно порывы

Ветра неслись, когда мчались к Финею иль вспять от Финея.

Словно как в горных лесах искусные в травле собаки,

Или рогатых коз или ланей из глаз не теряя,

280Следом бегут и, почти что уже настигая их сзади,

Зверя готовы схватить, только щелкают втуне зубами, —

Так же и Зет с Калаисом, почти что догнавшие гарпий,

Руки тянули, пытаясь схватить их — увы! понапрасну.

Гарпий, быть может, они против воли богов истребили б,

Их на Плавучих нагнав островах, далёко лежащих,

Если б героев Ирида проворная не увидала

И, с эфира слетев, не сдержала такими словами:

«Медью не должно разить, о сыны Бореевы, гарпий,

Зевса великого псов. Но за них я сама поклянусь вам,

290Что никогда уже впредь они не вернутся к Финею». 349

Так говоря, водой поклялась она Стикса, который

Всем небожителям страх и почтенье внушает особо,

Что не приблизятся больше они к чертогам Финея

Агенорида, зане решено так отныне судьбою.

Клятве той уступив, повернули тотчас Бореады

Вспять к кораблю. И зовут «Поворотными» 350ныне все люди