– Черта с два, - сказала Джейн на английском, но в глубине души, вопреки всему она была рада, что он отказался идти один.

– У меня другое предложение, - сказал Мохаммед.

– Я вернусь, чтобы сбить русских со следа. Джейн встрепенулась.

– Неужели это возможно?

– Как ты себе это представляешь?
– спросил Эллис.

– Я предложу себя быть их переводчиком и гидом и поведу их на юг вниз по долине Нуристана, подальше от вас, к озеру Мундол. Джейн подумала о возможных последствиях, и сердце ее замерло.

– А если у них уже есть гид, - проговорила она.

– Он может оказаться неплохим парнем и: долины Пяти Львов, которого силой заставили сотрудничать с русскими. В таком случае я поговорю с ним и все устрою.

– А если его не удастся уговорить? Мохаммед задумался.

– Тогда он плохой человек, которого заставили им помогать, предатель, который сознательно сотрудничает с врагами во имя личной выгоды; в таком случае я убью его.

– Я не хочу, чтобы кого-нибудь из-за меня убивали, - не задумываясь проговорила Джейн.

– Это не ради тебя, - резко заметил Эллис.
– Это ради меня - ведь это я отказываюсь продолжить путь в одиночку.

Джейн замолчала.

Размышляя о технических деталях, Эллис обратился к Мохаммеду:

– Но ты одет не так, как одеваются в Нуристане.

– Я поменяюсь одеждой с Халамом.

– К тому же едва владеешь местным наречием.
– В Нуристане много наречий. Я объясню, что родом из того района, где говорят на другом языке. Русские не говорят ни на одном из местных наречий, так что они никогда не узнают.

– А что ты будешь делать с оружием?

Мохаммед задумался на мгновение и сказал:

– Вы мне не дадите свою сумку?

– Она слишком мала.

– Мой Калашников складывается пополам.

– Ясное дело, бери, - ответил Эллис.

Джейн подумала, не вызовет ли это подозрение, но затем решила, что оснований для беспокойства нет, ведь афганские сумки такие же странные и разнообразные, как и их одежда. Все равно рано или поздно Мохаммед неизбежно вызовет подозрения.

– Ну а что произойдет, если они, наконец, поймут, что пошли по ложному пути?
– спросила она.

– Прежде чем это произойдет, я сбегу ночью, оставив их в неведении.

– Но это жутко опасно, - заметила Джейн.

Мохаммед пытался выглядеть невозмутимо бесстрашным. Как и большинство партизан, он обладал врожденной смелостью, но вместе с тем был до смешного тщеславен.

– Но если ты ошибешься в расчетах и они заподозрят тебя прежде, чем тебе удастся от них сбежать, тебя схватят и начнут пытать, чтобы выяснить, каким маршрутом мы прошли.

– Живым им меня не взять, - сказал Мохаммед. Он внушал Джейн доверие.

– Но тогда у нас не будет проводника, - сказал Эллис.

– Я вам найду другого.
– Мохаммед повернулся к Халаму и начал быстро переговариваться с ним на каком-то смешанном наречии. Джейн догадалась, что Мохаммед предлагает Халаму наняться в проводники. Ей не очень нравился Халам, - он был слишком хорошим торговцем, чтобы вызывать к себе полное доверие, но он явно не был новичком в горах, следовательно, выбор оказался правильным. Большинство местных жителей вряд ли рискнули бы отправиться за пределы своей долины.

– Он говорит, что знает дорогу, - сказал Мохаммед, переходя на французский. У Джейн возникли смурные подозрения насчет слов "он знает". Мохаммед между тем продолжал: - Сначала он поведет вас в Кантивар, а там найдет другого проводника, чтобы провести вас по следующему перевалу; так вы доберетесь до границы с Пакистаном. За это он хочет пять тысяч афгани.

– Цена вполне приемлемая, но сколько нам еще потребуется нанять проводников по такой цене, прежде чем мы доберемся до Хитраля?

– Может быть, пять или шесть, - ответил Мохаммед.

Эллис покачал головой.

– У нас нет тридцати тысяч афгани. К тому же нам, надо еще покупать еду.

– Вы сможете добывать пищу, помогая местному населению врачеванием, предложил Мохаммед.
– Может быть, в самом конце вам не понадобится никаких проводников. Когда вы попадете в Пакистан, там станет намного легче.

Эллис колебался.

– Что ты думаешь на этот счет?
– спросил он Джейн.

– Альтернатива есть, - сказала она. Ты можешь продолжить путь без меня.