А "черный", тем временем, начал рассматривать Ольгу и, заметив ее понимающий взгляд, вежливо кивнул, здороваясь, а потом что-то шепнул своему охраннику. Грозный здоровяк сразу сделал шаг к девушке и тихо сказал:

– Мы приветствуем белую сестру. Что вы здесь делаете?

– Еду в Вильнюс проведать родню.

Ольга сама не знала, почему решила быть откровенной, очевидно, на нее повлияла обеспокоенность состоянием здоровья "черного".

– Значит, мы соседи, - понял охранник и кивнул, собираясь присоединиться к своему боссу, когда девушка вдруг остановила его.

– Подожди минутку. Передай, - она кивнула в сторону главного "черного", - когда ему станет совсем плохо, а жить захочется, пусть позовет меня, я помогу.

– Ты о чем?
– ощетинился здоровяк.

– Просто передай, он поймет.

Выслушав охранника, "черный" нахмурился, бросил на Ольгу задумчивый взгляд, а потом неохотно кивнул. Компания зашла в вагон, а проводница с интересом начала рассматривать девушку.

– Ваши знакомые?
– спросила она.

– Нет, просто я медик, и увидела, что этому мужчине нехорошо.

– Разве?
– недоверчиво спросила женщина.

– Уверяю.

– А на первый взгляд не скажешь - человек, как человек, бледный может немного, и все. А что с ним не так?

– Сердце.

– О, Господи, - проводница зябко повела плечами.
– Я так боюсь этих случаев, особенно ночью, потому что приходится поднимать пассажиров, ища среди них врача, или бежать за помощью к начальнику поезда - у него приличный запас лекарств... А если этому мужчине на самом деле станет плохо?..

–  Позовете меня, - ответила девушка.
– Я знаю, что делать.

Ольга проснулась среди ночи от стука в дверь купе.

– Не открывай, - шепнула Полина Григорьевна, испуганно подтягивая простыню до подбородка.
– Вдруг это какие-то бандиты?

– Глупости, - Ольга быстро надела спортивный костюм, повернула ключ в двери и толкнула их в сторону.

Бледная испуганная проводница не успела ничего сказать, как за ней нарисовался давешний охранник "черного".

– Шефу плохо, - рявкнул он Ольге.

– Понятно, - девушка кивнула головой.
– Веди.

Один взгляд, брошенный ею на стол в чужом купе, дал ясную картину того, что произошло недавно - компания ела и пила, ни в чем себе не отказывая. Грязные пластиковые тарелки с остатками еды были прижаты к окну бутылками пива и водки, на свободном месте лежала колода карт, воздух пропах рыбой вперемешку с чем-то жирным и несвежим, а еще воняло носками, табаком и...

"Марихуана?
– удивилась Ольга.
– Они тут совсем с ума посходили!"

– Шеф отдыхал в соседнем купе, - стал объяснять кто-то из мужиков, - сказал, что есть не будет, забрал с собой только минеральную воду. Мы думали, он уже спит, когда дверь вдруграспахнулась, и он ввалился, шатаясь, словно пьяный. Успел только прохрипеть, чтобы позвали вас... и отключился.

"Клиент" лежал на койке бледный до синевы и почти не дышал.

–  Так, - девушка обернулась к здоровякам, которые толклись в дверях.
– Хотите довезти шефа живым, выполняйте команды четко, быстро и без расспросов. Понятно? Ладно. Первое - открыть окно, второе - убрать на столе, третье - всем выйти и подождать в коридоре.

Охранники бросились выполнять распоряжение девушки, а она все свое внимание сосредоточила...

– Кстати, а как его зовут?
– Ольга начала расстегивать рубашку на груди "черного".

– Барон, - ответил кто-то из коридора.

– Меня не интересует кличка, лишь нормальное человеческое имя...

–  Георг Браунис.

– Ладно, все, закрывайте двери, я буду работать.

– Нет, - сделал шаг вперед уже знакомый Ольге верзила, очевидно старший среди охранников.
– Я останусь.

– А когда шеф гуляет с любовницей, - иронично поинтересовалась девушка, - ты тоже стоишь неподалеку?

– У Барона нет любовницы, - нахмурился мужчина.
– И я действительно не могу оставить его. Ни с кем.

– Хорошо, - вздохнула девушка.
– Закрывай дверь, садись в уголке и молчи.

– А разве тебе не нужны какие-то лекарства?
– шепнул тот, усаживаясь под окном напротив Ольги.

– Когда будут нужны, скажу, а сейчас не мешай, - и Ольга положила руки на виски "черного".

Барон хотел жить. Ему необходимо было жить! У него было слишком много обязательств и неотложных дел, чтобы бросить все на произвол судьбы. Но сердце не слушалось. Оно ясно дало понять, что больше не выдерживает и стало сбоить. Мужчина плавал словно в мареве, но его полусон не был легким и приятным. Нестерпимо жгло в груди, будто кто-то приложил к ней раскаленное железо, ноги начали остывать, медленно немели руки, тошнота подступала к горлу, заставляя сдерживаться из последних сил. Но он терпел, потому что для него,надменного Черного Барона, умереть, захлебнувшись собственной рвотой было бы едва ли не самым большим в мире оскорблением. Тянулись минуты, заполненные нестерпимой болью, и когда, казалось, уже все силы иссякли и пришло время встретиться со смертью - в ужасное марево вплыл тихий девичий голос.