Уже зажглись огни долины Сан-Хозе,

Но склоны гор еще отчетливо заметны.

А светлый небосвод слегка зарозовел,

И плечи города украсят эполеты

Илюминаций. Пригород мрачней.

Темнеет быстро в филиале ночи –

По вечеру. И хочется быстрей

Пройти до тьмы – хоть выколи те очи.

Густеет полутьма, переходя во тьму.

Становится в предгорьях неуютней.

И учащаешь шаг, спеша к огню.

И пульс частит. И громче запах кухни.

(19.11.06)

Индюшки Дня Благодаренья

Уже готовы загрузиться в печь

Домашних очагов. И воскресенья

От них не ждут, но на подносы лечь

Гвоздем веселья – всяк предполагает.

Осенний вечерок располагает

Бесед душевных за наполненным столом

О настоящем, будущем, былом.

И свет покойный лица освещает

Родных и близких, и фужер с вином

У каждого в руках. И расцветает

Румянец легкий оживленья в тон

Осенних красных листьев. Листопад

Для здешних мест ноябрьского пыла –

В отличие от брошенного тыла –

Но также очаровывает взгляд.

(22.11.06)

А, говорят, в Китае гибискуса полно –

Растет он, как живая загородка.

И то же на Гавайях – смотри про них кино –

Гибискус там не редкая находка.

А в нашей хладнокровной неласковой стране

Гибискус воплощен китайской розой.

Стоял когда-то всюду, смотрелся на окне

И не боялся уличных морозов.

Его любили нянечки по школам и садам

И санитарки поликлиник и больничек.

Тихонько исчезает из моды он, мадам,

И, как геранька, совершенно неприличен.

Любовь свою короткую к китайской розе водкою

Ты не зальешь, народ разбогателый.

Ты влип в исторью глупую и, схваченный минутою,

И здесь свершаешь гадостное дело.

(23.11.06)

Всего боюсь – подумать о дурном,

Сказать худое, в дебри залезая,

Стабильность микрокосма своего

Нарушить невзначай, прорех не различая.

Чего боюсь? Беспамятство и хворь

Еще с ножом не припадали к горлу.

Еще на плечи не взвалили торбу –

Тащить тяжелый груз – играть старухи роль.

Боюсь вперед – отчетливость судьбы

Сознательно, но грустно понимаю.

И отказаться – напрочь не желаю.

Забрало поднято. Ах, если б, да кабы…

(26.11.06)

Маркизы в париках

Присели в реверансе

На тонких каблуках

Актерками в мимансе.

Кудряых париков

Рвут ветры-кавалеры –

Таких озорников

Не знали интерьеры.

Маркизам убежать

От ветра не удастся –

Разбойники опять

С них всех содрали платье.

И только ночь одна

Утишит огорченье.

А полная луна

Всем пальмам в утешенье.

(22.11.06)

А синий ирис все цветет,

Хотя и заморозки пали,

И всем известно, Новый год

Снега немыслимо навалит.

А ирис все еще цветет,

Ошибкой осени смущенный,

Хоть лист, наверное, не тот

Весенний лист, что в блеск лощенный.

А ирис все-таки цветет,

Хандру и скуку прогоняя,

И провожает этот год,

Синее синего сияя.

(28.11.06)

Сегодня строю день сама –

Ищу веселые приметы

Весны зеленой, даже лета –

В начале самом декабря.

Дуб зеленеет – май в уме.

Береза серьги распушила

И сыплет желтый пыли снег

На землю – про зиму забыла.

И взапуски весну ловить

Цветные примулы созвездья

Взялись. И, вроде, неуместно

Их на ночь в дом переносить.

(29.11.06)

Прибой зубчатых стен в подножие гряды,

Простершейся от севера до юга,

Затих. И никакая вьюга

Страстей людских его не пробудит.

А где-то волны бьют о гребни скал –

Океаническое буйство неустанно.

Здесь, в глубине каньонов странно

Представить бешенство стихий – девятый вал,

Или цунами. Давнее, как сон,

Воспоминанье о рассказе очевидца

О – как цунами двигалось в каньон

Меж сопками – и ужас шевелился

Во внутренностях – тянет и томит,

И любопытство непреодолимо –

Что если?.. И фантазия летит

Без спроса/разрешения – строптива.

(9.12.06)