Я был реалистом. И в моей реальности из-под таких завалов люди не выбирались…

Глава№11.

Мишель Клортейн, мечтающая о Солнце.

Из-за тощей двери слышался шум. Он не умолкал ни на минуту, то возрастая, то затухая до лёгких перешёптываний. Вскрики, гомон, шаги. Всё это, словно осиный рой, постоянно трепетало и жужжало, не давая ни заснуть, ни толком задуматься. Это был своеобразный антибиотик – таблетка от всех воспоминаний-дум, облегчающий жизнь на несколько мгновений. Вот только, как и у всех лекарств, срок его действия ограничен и, обычно заканчивающийся с наступлением темноты, сегодня истекал навсегда, указывая на новый, еще не взятый рубеж.

Это был день прощаний. Нужно было отбросить всё, что могло удержать меня здесь. Я в последний раз потянулась к воспоминаниям, которые, словно река, прорвавшаяся через платину, затопили меня.

Краух… Мне до сих пор не верилось, что его нет. Я почти ощущала его присутствие, то, забывшись, зовя, то ища в лицах людей, проходящих за окном. И каждый раз его не оказывалось рядом. В такие моменты хотелось всё вернуть назад. Но куда? В бункер или к кратеру, теперь заполненному камнями? Ответа не было. Он не захотел находиться и по прошествии двух недель, ушедших с того дня, когда мы в последний раз видели Крауха.

Как странно оказалось человеческое существование, которое раньше было для меня таким простым. Всего в один миг я потеряла человека, так яро хотевшего быть рядом со мной; волновавшегося обо мне и, самое ужасное, потерявшего свою жизнь в стремлении защитить меня. От этого осознания становилось дурно. Вместо свободы, о которой я грезила за железными перегородками бункера, я лишь обрела другие цепи, навсегда уже привязавшие меня к одной лишь улыбке человека, ушедшего в темноту.

Наверное, это было моим наказанием, за противоборство судьбе. Но… Я всё ещё не собиралась сдаваться. Не этой ценой. Я стойко решила, что приму то будущее, от которого с радостью отказалась бы еще несколько недель назад.

За дверью послышались голоса Ивоны и Дио, и, подступившая было истерика, тут же спала на «нет». Я не имела права быть унылой и вялой перед ними. Ведь не одной мне после последних событий было плохо. К кому же я пообещала себе оставить все плохое позади.

– А вот и мы!

Ивка ворвалась в комнату, будто маленький ураган. За ней в дверной проход протиснулся Дио, тащивший несколько тяжелых сумок. Госта не было. Хозяева гостиницы не разрешили ему даже переступить порог их заведения, и поэтому псу пришлось все это время оставаться на улице среди детей и стариков, которым уж очень хотелось посмотреть на «большого зверя гор».

– Представляешь, я такие цветы видела! Они жёлтые, совсем как солнышко, - на этих словах Лантерс неожиданно споткнулся, чуть не угодив лицом в пол.
– И такие маленькие. Мы нашли их недалеко от рынка…

Девочка ещё долго щебетала, расхваливая непонятные цветы, я же помогала Дио раскладывать покупки, делами пытаясь унять весь тот ураган, что творился в сердце.

Медленно, за делами, наступил полдень. Ивонка убежала на улицу, играть с соседскими детьми. Она так радовалась новым знакомым, что её заливистый смех был слышен даже в дальних углах гостиницы.

– У неё прилив сил, - я улыбнулась, глядя на то, как дети бегают под окном.

Дио поднял уставший взгляд на меня. В его глазах читалось что-то страшное. Будто он только что увидел смерть, а она помахала ему своей костлявой рукой и улыбнулась.

– Что-то случилось? Паршиво выглядишь, - я подошла ближе, стараясь понять, что же стряслось.

– Те цветы… - он убито прикрыл глаза рукой – Они были фиолетовыми… Понимаешь, Миш? Фиолетовыми!

В этот момент я поняла, что мы слишком долго пробыли в этом городе. Наша двухнедельная задержка была, в основном, из-за меня. Лантерс давал время прийти в себя, кажется, он и сам хотел успокоиться перед дорогой. Единственная, кто всё время не унывал, была Ивона. Она одна всегда улыбалась и говорила, что всё будет хорошо. А теперь… Теперь мы просто не имели права мешкать и задерживаться. Мы просто не могли и дальше рисковать здоровьем девочки из-за своих проблем.

Я осторожно отняла руку Дио от лица. В глазах молодого человека стояли слёзы – он действительно боялся, что сестре может стать еще хуже; боялся того, что многого не сможет исправить.

– Все будет хорошо, - улыбнулась я, повторяя слова Ивоны. Уж не знаю как, но эта девчонка умудрилась сделать их волшебными. Всего одна фраза оказалась способной оживить все, даже самые крохотные, надежды человека – Дио кивнул, сжимая мою руку. Мы оба поняли, куда двигаться дальше.

***

С улицы всё ещё доносились радостные голоса детей. Среди них голос Ивки звучал особенно ярко. Она слишком долго не видела других детей, и даже тот факт, что находились мы в городе сравнительно давно, не мог умерить её пыл в общении. Я была уверена – наша вынужденная остановка была для девочки глотком свежего воздуха. Ивона пыталась быть сразу везде; запомниться и сохранить в памяти лица ребят, ибо никто не знал, когда ещё нам выпадет шанс увидеть город, населенный людьми.

Не так давно Лантерс решил, что из надежных каменных укреплений - стен поселения, скрывающих людей от разного рода опасностей, мы уйдем на рассвете. Сейчас, в самый разгар дня, заполнить документы о выезде (а в городе каждый человек вставал на учет, как только пересекал его границу) практически невозможно. А потому эта процедура была перенесена на поздний вечер.