Шрифт:
Шуляк, получивший задание опекать Льва Минеевича, естественно, не мог похвастаться особыми новостями. Он только сообщил, что Михайлов на квартире не появлялся, а старик-сосед ходил в гастроном за кефиром, после чего посетил старуху пенсионерку, которая жила в доме неподалеку, на улице Алексея Толстого. Лев Минеевич пробыл там часа полтора, погулял немного и возвратился домой. Судя по всему, эти действия в прямой причинной связи с Михайловым не состояли…
Сам же Михайлов должен был вскоре приземлиться в аэропорту Шереметьево. Салюта наций и почетного караула по этому поводу, понятно, не предвиделось.
Пора было идти на доклад к начальству.
– Есть новости? – сразу же, как только Люсин вошел, спросил генерал.
– Так точно. – Люсин подошел к столу и, став сбоку от генерала, раскрыл перед ним папку. – Это донесение Данелии, товарищ генерал. Оно полностью подтверждает первоначальные выводы относительно Старокалужской дороги. Месье Свиньин за короткое время пребывания в Москве был в том районе минимум два раза. Сейчас удалось точно локализовать место: тридцать шестой километр, Ватутинки.
– Секретных объектов там ведь, кажется, нет?
– Так точно, нет.
– Значит, здесь другое…
– По всей видимости, товарищ генерал. Очевидно, визиты на тридцать шестой связаны с какими-то розысками. Я вам об этом уже докладывал.
– Да, я знаю… Что еще?
– Еще один любопытный штрих. Удалось подтвердить предположения, которые возникли после химэкспертизы. Он действительно прибегал к маскировке. Усы фальшивые. Ватутинский парикмахер, опознавший Свиньина по фотографии, подтвердил, что тот приходил к нему без усов. Кстати, на верхней губе у него большой шрам.
– Шрам? Это любопытно. Тогда усы могут нести еще одну нагрузку – косметическую. Естественно, отправляясь к парикмахеру, он должен был их снять. Глаз профессионала сразу ведь различит, что они фальшивые… Очень интересно! Молодцы, ребята! Хвалю… Что еще?
– Пока все. Остальное еще требует проверки. Но антикварная версия как будто бы подтверждается по всем пунктам… Пока. Особый интерес он проявил к мебельному магазину. Ему зачем-то нужен старый деревянный сундук. Возможно, что по этому поводу он обращался и к частным лицам.
– А там, в Ватутинках этих, случайно, нет какого-нибудь старого сундучника или кого-то в этом роде?
– Очень возможно. Выясняется… Страсти улеглись? – Люсин кивнул на раскрытое досье с газетными вырезками. – Заметок вроде сегодня поменьше?
– За-аметок! – передразнил его генерал. – Это у нас в стенгазете заметки… Ну конечно! – Он усмехнулся. – Вы же у нас редактор.
– Заместитель, – уточнил Люсин.
– Нет, товарищ Люсин, страсти не улеглись. Просто кратковременное затишье… Правительственный официоз дал несколько строк по поводу личности этого «туриста». Это вода на нашу с вами мельницу. Серьезные органы после этого вряд ли станут раздувать пламя, им шумиха теперь не к лицу. Зато ультра подымут вой, что в России тайно арестован сын белоэмигранта, сотрудничавший с немцами.
– Этому многие поверят. Звучит-то правдоподобно.
– Ничего. К такому мы уже давно привыкли. Не испугаешь. Главное, что провокационная кампания в прессе явно сорвалась. Тут надо отдать должное этой заметке. – Генерал щелкнул пальцем по вырезке из официоза.
– Заметке? – с невинным видом переспросил Люсин.
– А? – Генерал озадаченно посмотрел на него и вдруг рассмеялся. – Ладно, один-один… Между прочим, у меня был утром сотрудник консульского отдела. Вы, кажется, с ним знакомы?
– Да. Он присутствовал при осмотре вещей в гостинице.
– Знаю, – кивнул генерал. – Он производит хорошее впечатление. Прекрасно понимает, что за тип этот Свиньин, но дело есть дело… Теперь, после раскрытия этого маскарада с усами, они вряд ли станут нас особенно торопить. Совершенно ясно же, что тут нечисто… Так вот, он осведомился о вашем здоровье, тепло отзывался о вас и просил передать, что тот аметистовый перстень епископский, безусловно, не принадлежит Свиньину – у того пальцы, толще. Откуда этому очаровательному дипломату известно, что вы заинтересовались колечком?
– Не так-то он прост, – буркнул Люсин. – Его поведение при осмотре заставило меня насторожиться. Боюсь, что все его очарование, великосветские манеры, так сказать, только маска. Под его доброжелательной незаинтересованностью и внешним безразличием на самом деле скрывается пристальное внимание… Возможно, он тоже, пусть косвенно, участвует в этой игре.
– Вот как?.. Хорошо. У вас все, товарищ Люсин?
– Все. Разрешите идти?
– Пожалуйста. – Генерал привстал и протянул ему руку. – Вы хорошо поработали. Продолжайте в том же духе. У нас с вами ничего не меняется. Дело нужно кончать.