— Кто вы такой, сэр?! — отрывисто крикнул офицер, совсем молоденький паренек. — Кто вы такой и почему высадили леди на остров в таком состоянии?

— Руки с пистолетов убери! — хрипло рыкнул матрос, раза в два старше. — Подними руки или выстрелю!

Я подчинился. Моник, держась в стороне от линии огня, не спеша направилась к своим «спасителям».

— Отвечайте же, сэр! — повторил офицер. — Что здесь происходит?!

— Если ты не знаешь, что здесь происходит, то мне лучше и не начинать рассказывать. Слишком длинная получится история… — Я тянул время, пытаясь разобраться в игре Моник. Она просила меня исполнить приказ Моаи, а теперь играла на другой стороне. — Я правильно понимаю, что вы с корабля капитана Джеймса Кука?

Офицер вздрогнул, явно удивленный, а матрос покрепче перехватил мушкет.

— Разоружить его, сэр, да к капитану, — негромко сказал он. — Чертовщина какая-то.

— Расстегните ремни, сэр, — приказал офицер. — Пусть оружие упадет на землю. Потом сделайте два шага назад.

Я медленно опустил руки и не спеша взялся за пряжку. Моник, двигаясь все так же медленно, уже оказалась у них за спиной. Идти под конвоем к капитану Куку мне не слишком хотелось — капитан наверняка осведомлен куда более этих двоих, и допрос будет нелегким.

— Может быть, лучше мне назначить вашему капитану встречу?

— Исполняйте приказ! — прикрикнул офицерик, и это было последнее, что он сказал в своей жизни.

Хотя первым свое получил матрос. Моник, у которой всегда на теле было припрятано что-нибудь весьма острое, всадила стилет ему в спину, в самую печень. Даже не ахнув, он выронил мушкет и схватился за торчавшую из раны узкую рукоять. Офицер не услышал, что происходит, и повернул голову, лишь когда Моник выхватила пистолет у него из кобуры. Все, что он успел потом, — широко раскрыть глаза, прежде чем моя одна хорошая знакомая выпалила ему прямо в лицо.

— Вот что я хотела тебе показать, Клод. — Она, охнув от боли в ноге, присела, взяла второй пистолет офицера, и хладнокровно добила тянувшегося к оружию матроса. — Что ты теперь скажешь?

— Я думаю, Моник, ты сумасшедшая.

— Так и есть! — выкрикнула она. — Так и есть! Давай, убей меня, ты сможешь! Только ничего уже не изменится. На английском корабле слышали выстрелы, они спешат сюда, Клод. Война началась! Убей меня и попробуй убедить англичан, что ты ни при чем!

— Заманчивое предложение, — согласился я и даже поднял пистолет. — Ты никогда не была приятной леди, но теперь просто мерзко выглядишь.

Она побледнела и попятилась.

— Клод, не теряй времени! Ты еще успеешь к шлюпке! А я уйду к аркам, и когда смогу хоть что-то для тебя сделать — сделаю, клянусь ребенком!

Я молча поспешил к морю. Убийство и без того не слишком приятная вещь, но смотреть, как убивает женщина, тяжело даже для меня. Уже подбегая к берегу, я встретился с Бартоломеу и Самбо. Разведчики тоже спасались: я слышал, как из-за мыса доносится звук горна. Война началась. Не тратя времени на разговоры, мы помогли Моррисону и Бену столкнуть шлюпку в воду и налегли на весла. Когда мы поднимались на борт, по нам прозвучали первые выстрелы с берега.

— Какого черта вы натворили! — Джон метался по палубе в негодовании. — Вы напали на них?!

— Не совсем так, — ответил я за всех. — Но лучше нам разок-другой пальнуть по берегу, чтобы немного охладить их пыл. Они сейчас чертовски злы на нас, Джон.

— Я не буду стрелять! — Он сунул руку в карман, сжимая фигурку кобры, и отступил от меня. — Ни за что!

— Да и не надо! Пальнем не по ним, а чуть в сторону — просто чтобы не наседали. Моррисон, займись, а я пока все расскажу.

Тут уж мне деваться было некуда — я не собирался брать на себя вину за проделки Моник. Когда Джон в каюте выслушал мой рассказ, то так побледнел, что я уже хотел посоветовать ему прогуляться к борту, «покормить рыб», как моряки выражаются. Однако как раз в этот момент к нам пришел Моррисон.

— Вроде перестали стрелять в нас, — радостно сказал он. — Да и вечереет скоро, ветер к берегу — думаю, их капитан отложит все дела до завтра. Но у меня прекрасная новость! Пока мы с Беном сидели возле шлюпки задницами к ней, кто-то успел оставить там записку. Угадайте, кто?

— Кристин! — за всех ответил Роб и повеселел. — Наконец-то!

Боцман выложил на стол клочок бумаги, на котором ровным, «лондонским» почерком Кристин было написано всего несколько строк:

«Дорогой мистер Моррисон!

Если еще не все мозги из Вашей рыжей головы стекли в Ваше жирное брюхо, то будьте так любезны присмотреть за тем, чтобы команды капитана выполнялись беспрекословно. Вы же, как я поняла из разговора с дорогим мистером Тощим Беном, готовите бунт. В этом случае, как Вы сами прекрасно знаете, Вы будете болтаться на рее так высоко, как только может выдержать мачта, не сломавшись под Вашим слоновьим весом. А если вдруг Вам к тому же отшибло ромом память, напомню: временным капитаном я назначила мистера Джона Мак-Гинниса. Которому прошу вас от меня передать, что делать ему пока не следует ничего.