– Хорошо. Я поняла что вы все уроды. А я здесь при чем? Ни ты ни Купленов со мной не спали. Да, Эдик, но это в последнее время, неоднократно пытался залезть ко мне в трусики, но дальше разговоров дело не заходило. А насколько я поняла, вы все втроем проделывали это почти сразу. Не отходя от кассы, так сказать.

– Ты права. Мы проделывали все это в ту первую ночь, когда барышня соглашалась остаться на ночь с одним из нас. Ну, думаю, вы понимаете, что клеили телок мы всегда типа для себя, а уже потом делились с другом. Каждый из нас вел свою добычу в наше логово, а там дело было за малым. Второй совместной ночи почти никогда не было. За парой-тройкой исключений, которые сами просили повторить. Но в основном нам уже было не интересно заниматься трахом с теми, кого мы уже отымели. Тебя же мы заприметили давно, и если ты до сих пор думаешь будто все было случайно, я вынужден разочаровать тебя. Цыпочку трахнуть хотел каждый из нас, уж очень ты была аппетитной в своем наряде. Но так уж вышло, что сыграв в хорошего и плохого полицейского, ты досталась Цареву. А мы, естественно, ничего не имели против встать в очередь…

– Господи, какая мерзость! – завопила я, а белее самого белого мела Майя резко отскочила в сторону. Ее вырвало.

– Во хрень! – констатировал Матвей.

– Это не хрень, а нормальная реакция. Если ты съедаешь что-то протухшее, так и случается. – Помочь Майе ни я ни Матвей ничем не могли, а вот поупражняться в красноречии.

– Так нужно смотреть, что употребляешь. – Матвей мои слова принял буквально, но я говорила совершенно не о просроченном товаре.

– Протухшие яйца пока не разобьешь, запаха не почувствуешь.

– Вы что, гоните? Жрать протухшие яйца?!

– Объясняю – это не буквально. Майя не виновата, что ей в жизни встретилось целых три гнилых яйца. А сейчас, когда ей об этом стало известно, ясное дело ее вырва…

– Нет, вы что издеваетесь?! – Со слезами на глазах Майя резко дала о себе знать. – Меня и без ваших яиц выворачивает наизнанку! Перестаньте обсуждать протухшую еду!

Ее хватило ненадолго, она вновь принялась блевать.

– Матвей, ты можешь как-то аккуратнее высказываться. Ну, бережнее что ли? – взмолилась я, глядя на ужасное состояние Майи.

– Но она сама изъявила желание узнать правду о своих отношениях. Я-то тут при чем? Если я начну приукрашивать или недоговаривать, она никогда до конца не поймет кто есть ее Арсюша. – Вполне обоснованно рассудил Матвей.

– Может ты и прав… - Шокотерапия, а почему «нет»? – А еще, ты не мог бы водички принести, а то я смотрю дело совсем плохо. Если можно похолоднее.

– Да, конечно.

Матвей покинул меня без лишних вопросов, а я тоже пыталась прийти в себя. Подумать только, Царев и Купленов со школьных лет не только не изменились а деградировали окончательно. У этой парочки вообще ничего святого! В школе им хотелось успеть побывать в постели у каждой одноклассницы, но хоть поодиночке. А это… Это просто на голову не налезает. Их место в тюрьме, это однозначно. Жаль дурочки, которые ведутся на их холеные, симпатичные морды и сладкие слова, ни за что в жизни не обратятся в органы. Если Матвей говорит правду, а я склонна ему поверить, им просто не с чем туда идти. Их никто не насиловал, а доказывать что тебя накачали и воспользовались ситуацией, нет смысла. В нашей стране и не такое остается безнаказанным.

– Вот. – Матвей вернулся очень быстро.

Выхватив из его рук прохладную бутылку, я быстро направилась к Майе.

– На вот, выпей и умойся. Легче станет.

Майя без разговоров послушалась меня, а прополоскав горло и смыв с лица слезы, повернулась ко мне.

– Думаю, легче мне станет не скоро. – На глазах вновь появились слезы.

– Майя, может ну его всю эту затею. Ты уже достаточно узнала о своих бывших отношениях. Может хватит.

– Нет. Не хватит. – Уверенно заявила потерпевшая. – У меня еще остались вопросы без ответов, и я их получу.

Сдержав слезы на месте, Майя вернулась на скамейку, а я последовала за ней. Сколько же силы воли в этом миниатюрном существе и как только Цареву удалось зачмырить ее?

– Что ж, поучительная история. Интересно чем все закончится? Вы, наверное, разругались с Арсением, когда не смогли поделить кто первый в очереди ты или Эдик? И почему, любопытно знать, Арсений начал со мной жить? Какого черта, спрашивается?

И к гадалке ходить не нужно было чтобы понять – Майя больше не испытывает к Цареву никаких чувств, кроме ненависти. Но мне этого было мало. Она не должна его ни любить ни ненавидеть. Человек остается вне нашей души лишь тогда, когда нам на него наплевать. Самое полезное для Майи в данной ситуации это безразличие и пустота. Она просто должна забыть о существовании Арсения, только тогда она станет по-настоящему свободной. А к этому Майю нужно было еще подвести. Но все равно, я радовалась тому, что она теперь уж точно не станет вены резать из-за своего «очаровательного принца». А превратить ненависть в безразличие будет гораздо легче.