Она по-прежнему сидела на стульчике у гакаборта, негритянка – на палубе у ее ног. Леди Барбара, казалось, впитывала холодный ветер, навстречу которому неслась из залива «Лидия». На правом траверзе солнце почти коснулось горизонта, диск оранжевого огня висел на ясной синеве неба, и она подставила лицо косым лучам, нимало не заботясь о своей внешности. Этим вполне объяснялся ее загар, а возможно и то, что в свои двадцать семь она оставалась незамужней даже после поездки в Индию. В лице ее была безмятежность, доказывавшая, что она, по крайней мере в данную минуту, ничуть не тяготится положением старой девы.

Она улыбкой ответила на его поклон.

– Как чудесно вновь оказаться в море, капитан, – заметила она. – Прежде вы не давали мне случая выразить мою бесконечную благодарность за то, что увезли меня из Панамы. Плохо быть пленницей, но быть свободной и в то же время запертой силой обстоятельств – это просто сводило меня с ума. Поверьте мне, я – ваша вечная должница.

Хорнблауэр снова поклонился.

– Надеюсь, доны почтительно обращались с вашей милостью?

Она пожала плечами.

– Неплохо. Но испанские манеры быстро утомляют. Меня поручили заботам Ее Превосходительства – женщины замечательной, но невыносимо скучной. В Испанской Америке с женщинами обходятся, как на Востоке. А испано-американская пища…

При этих словах Хорнблауэр вспомнил недавно пережитый банкет. Он состроил такую мину, что леди Барбара оборвала фразу и рассмеялась – да так заразительно, что Хорнблауэр поневоле засмеялся тоже.

– Вы не присядете, капитан?

Хорнблауэр разозлился. С начала плаванья он ни разу не сидел на стуле у себя на палубе и не желал новшеств.

– Спасибо, ваша милость, но если вы позволите, я предпочел бы стоять. Я пришел сообщить вам радостную новость.

– Вот как? Тогда ваше общество для меня вдвойне приятно. Я вся внимание.

– Ваш брат, сэр Артур, одержал в Португалии крупную победу. По условиям соглашения французы оставляют эту страну и передают Лиссабон английской армии.

– Это очень хорошая новость. Я всегда гордилась Артуром – теперь горжусь еще больше.

– Для меня большая радость первым поздравить его сестру.

Леди Барбара чудесным образом исхитрилась поклониться, не вставая со стульчика – Хорнблауэр сознавал, как сложен этот маневр, и вынужден был признать, что выполнен он был великолепно.

– Как прибыли новости?

– Их объявили вице-королю за обедом. В Порто-Белло пришел корабль из Кадиса, оттуда гонец прискакал по тракту. Он привез и другие известия – насколько достоверные, сказать не берусь.

– Касательно чего, капитан?

– Испанцы будто бы тоже одержали победу – вся армия Бонапарта сдалась им в Андалузии. Они уже рассчитывают вместе с англичанами вторгнуться во Францию.

– И как вы это расцениваете?

– Я в это не верю. В лучшем случае они окружили полк. Не испанской армии разбить Бонапарта. Я не предвижу скорого конца войне.

Леди Барбара печально кивнула. Она посмотрела на садящееся солнце, Хорнблауэр последовал за ней взглядом. Он не уставал восхищаться ежевечерним исчезновением солнца в безмятежных водах Великого океана. Линия горизонта разрезала солнечный диск. Они наблюдали молча, солнце спускалось все ниже и ниже. Вскоре остался лишь крошечный краешек; исчез и он, потом на мгновение опять блеснул золотом – это «Лидия» поднялась на волне – и вновь погас. Небо на западе еще алело, хотя над головой стало заметно темнее.

– Изумительно! Прекрасно! – сказала леди Барбара. Руки ее были крепко сжаты. Она немного помолчала, прежде чем возобновила прерванный разговор. – Да. Малейший успех, и испанцы вообразили, будто война окончена. И теперь английская чернь ждет, что мой брат к Рождеству вступит с войсками в Париж. А если он этого не сделает, они забудут его победы и потребуют его головы.

Хорнблауэра задело слово «чернь» – по рождению и по крови он сам принадлежал к черни – но он видел глубокую правду в замечании леди Барбары. Она свела в три фразы то, что сам он думал об испанском национальном темпераменте и британской толпе. И она любовалась закатом, и не любит испано-американскую кухню. Положительно, она начинала ему нравиться.

– Надеюсь, – сказал он важно, – что в мое отсутствие вашу милость снабдили всем необходимым? Корабль мало приспособлен для женщин, но, надеюсь, мои офицеры сделали для вашей милости все, что в их силах?

– Да, капитан, спасибо. Я желала бы попросить вас лишь еще об одном одолжении.

– Да, ваша милость?

– Чтобы вы не называли меня «ваша милость». Пожалуйста, зовите меня «леди Барбара».

– Конечно, ваша… леди Барбара. Кхе-хм. На тонких щеках появились еле заметные ямочки, яркие глаза сверкнули.