Перебрав мысленно подходящие руны, остановилась на четырех и, шепча их названия: урус, соулу, веркана, йер, – принялась чертить пальцем над дрыхнущим без задних лап Фалем. Тонкая фигурка удивительного создания, живая, дышащая и одновременно кажущаяся статуэткой из бледного, будто светящегося изнутри янтаря, покоилась в облаке из длинных рыжих волос и пары разметавшихся радужных крыльев. По мере того как руны силы, энергии, роста и урожая, пробужденные к жизни моим призывом, обретали жизнь, сливаясь воедино, Фаля все явственнее окружала оболочка, сияющая как маленькое личное солнышко.

– Хочешь сделать из сильфа фонарик? – полюбопытствовал Гиз, ничуть не смущенный моим «сильным колдунством». Между прочим, мужчина четко уловил момент, когда я перестала творить магию и можно было говорить, не рискуя огрести по полной программе за сказанное под руку в ответственную минуту. Наверное, благодаря своему амулету свежеиспеченный телохранитель видел многое, недоступное обычному зрению. А может, это я после вынужденного перерыва, дорвавшись до магии, действовала с избытком внешних эффектов. Впрочем, проверять времени не было, шарик яркого света словно влился в тело и крылышки сильфа, он потянулся покошачьи, распахнул невероятные изумрудные глаза и радостно завопил:

– Оса!

Взметнувшись вверх маленькой ракетой, Фаль спикировал мне на плечо и так крепко вцепился крохотными ручонками в шею, что, будь мой дружок чуть крупнее, одной магевой в мире стало бы меньше. И эпитафией на могильной плите была бы надпись: «Она умерла от чужой радости».

– Я так скучал! Так скучал, когда ты исчезла! Я даже плакал! А ты скучала обо мне? – затараторил сильф, усевшись на моем плече поудобнее, но ладошек от шеи не отнял, будто опасался, что стоит выпустить меня из рук, и непутевая магева опять испарится.

– Очень скучала, – заверила малыша и поразилась, какой радостью вспыхнул его зеленый взгляд. – Ты мне даже снился! Спасибо за то, что помог вернуться, Фаль! Как же тебе это удалось?

– Сам до конца не понял, – потупился мотылек и, в волнении болтая ногами, принялся рассказывать: – Я думал о тебе и спал, когда Дэлькор вдруг заржал, услышав твой зов, и помчался в лес. Я решил, что ты вернулась, и со всех крылышек полетел за ним. Навстречу! Дэлькор очень быстро скакал, потом заржал снова, весь засветился и исчез. Я чуть не заплакал от разочарования – так мне к тебе хотелось. Тогда и случилась со мной она. Магия сильфов. Пыльца засветилась, увидел коня и тебя, а вокруг – очень красивый узор, словно рамка фигурного пламени. Я еще сильнее к вам захотел, и так само получилось, что вы взяли и оказались рядом! А я так устал, что сразу уснул. Оказывается, творить магию очень тяжело. Только если бы еще тысячу раз так сделать пришлось, все равно бы сделал, лишь бы ты больше никуда не исчезала! – Мой маленький товарищ глубоко вздохнул.

– Спасибо, Фаль, ты настоящий, верный друг! – искренне поблагодарила и перевела рассказ малютки исключенному из беседы по причине магической невосприимчивости Кейру. Сильф же в порыве чувств чмокнул меня в шею и заискивающе поинтересовался:

– А что ты мне в подарок принесла?

Заметьте, не «принесла ли что?», а «что принесла?».

– Потом покажу! – шепнула загадочно.

Мне сразу стало тепло, смешно и уютно, как в широком кресле под пледом в прохладный денек. Пусть мы ехали через лес к городу, где я провела едва ли сутки, чувство было такое, что вернулась домой. Умиротворение (вот теперь все правильно!) на лице Кейра, непоседливая радость в глазах Фаля, его искристые крылышки, доверчиво щекочущие мою шею, бархатная спина Дэлькора подо мной – это был дом! Не хватало только лукавой улыбки Лакса, но этот недочет я собиралась исправить. Благо что мы уже почти добрались до Мидана. Во всяком случае, стук топоров и перекличка дровосеков гдето слева слышались все отчетливее, а впереди нарастал ровный гул большого города. Проложенная Дэлькором тропа кончилась в стене кустов у дороги, неподалеку от балаганщиков, как и три недели назад, расположившихся у стен Мидана. Только тогда я сподобилась уточнить:

– Кстати, Кейр, ответствуй, переполох в городе унялся?

– Губернатор с супругой в узилище под следствием, их дочь добровольно удалилась к сестрамцелительницам Миранды, твой знакомый красавчик Фелик временно назначен новым губернатором, – дал коротенькую справку Кейр.

– Да уж, повезло бедолаге, – посочувствовала симпатичному юноше, на плечи которого господин в благодарность за спасение возложил столь тяжкую ношу. Любое доброе дело наказуемо!

– Но в город мы все равно возвращаться не стали, мало ли у прежнего губернатора знакомцев, жаждущих отыграться за потерю влияния на дружках магевы! – резюмировал мужчина.

– Да, недобитые сторонники прежнего режима – опасные твари! – согласилась я и выдала свежесочиненный афоризм: – Осмотрительность – мать долголетия!

– Очень правильные слова, не забудь! – осторожно, как ядовитую змейку, придерживая в седле иномирный пакет, посоветовал Кейр не без добродушного ехидства. Будь у мужика усы, непременно сейчас усмехнулся бы в них.

– Для того чтобы их помнить, у меня в компании имеются два очень полезных человека, называются телохранители. Так, к сведению, ты, Кейр, – один из них, значит, я теперь могу быть в два раза беспечнее! – нахально заявила под заливистый смешок Фаля.

– Упаси Творец! – «испугался» мужчина.

– У меня бывают провалы в памяти, – обронил с эдаким задумчивым намеком Гиз, остроумно, но тщетно пытаясь призвать меня к осторожности.

– Главное, чтобы ты ничего важного не запамятовал, к примеру, не забыл того, что отныне на меня не охотишься, а то начнут меня снова спасать и прятать, как дохлую мышь. Не хочу! – оповестила киллера и тут же хлопнула себя ладонью по лбу: – Да, кстати о забывчивости, я ведь балаганщикам с их куклами разобраться обещала. Ладно, после Лакса – они следующие в плане мероприятий.