— Отлично! — Я только ладони не потерла.

Стоило как можно скорей убедить Киза в негаллюциногенной природе видения или самой убедиться в ошибочности глюков. Всеми конечностями, включая нижние, я была за второй вариант, но зараза-интуиция упорно голосовала за первый. Я продолжила игру в вопросы-ответы:

— Не живет ли, коры, у вас в Выселках толстяк с раздвоенной бородой, бородавка с горошину на левом веке, волосы как кошка языком на плешь зализала? А пояс на рубахе такой ширины, что троим впору?

Особых примет, конечно, было — кот наплакал. Кстати, никогда не видела плачущих котов, вот жалобно глазеющих на лакомые кусочки, исчезающие во рту человека, — хоть отбавляй, а плачущих нет. Наверное, если рыдать, выпрашивая еду, то можно пропустить момент, когда с тобой соберутся поделиться. Но я уповала на то, что с бородавками тут не каждый второй ходит, да и такого стиля прически в родном селе Алльзы мне тоже не встречалось. То ли лысеющих мужиков там не было, то ли маскировались лучше.

— Гарризий! Точно он, больше некому! — моментально опознал односельчанина по устному портрету Плюгавец и поморщился, будто ныл зуб мудрости. — Дела у вас к нему, коры?

— Гарризий — скользкий тип, с ним только трактирщик дружбу водил до того, как помер от удара. В долг если колосок даст, так в возврат уже рыбку стребует, — раздумчиво объяснил Пегий.

— Думаю, камень за пазухой он против друга моего держит, вот и хочу побеседовать, — ничего не скрывая, ибо «говорить правду легко и приятно», отозвалась я и сорвала банк.

В глазах всех трех мужиков появился настоящий интерес и почти исчезла тоскливая безнадежность. Кажется, товарищ Гарризий успел насолить всем моим собеседникам, и перспектива назревающих разборок их шибко порадовала.

— Пдиздаков на него напуштишь, коди? — возбудился Картавый.

— По обстоятельствам. — На сей раз я ушла от прямого ответа, потому как и сама не знала, что вытворю, когда увижу этого… м… чудака, собравшегося сильно обидеть Алльзу. Могу ведь и пдиздаков… гм… навешать. — Вы только объясните, как до села побыстрее добраться и Гарризия отыскать.

— А много заплатите, коры? — снова выступил посредником в торгах Пегий.

Возглас Киза: «Рыбку!» — и мой вопль: «Трон!» — прозвучали одновременно. Но я еще и вытащила золотой из кармана, куда заранее ссыпала пяток из взятых в лавке менялы. Яркий аверс сверкнул на солнышке.

— Договодилишь! — подскочил Картавый и протянул руку к золотому. Показала — отдавай! Пальцы разжались, и монетка упала в ладонь человека. На глазах его навернулись слезы. Здоровенный дядька всхлипнул как ребенок.

— Эй, ты чего? — удивилась я такой нестандартной реакции на обычную сделку.

— На пол-лета золотого-то нам на тдоих хватит, а там, может, и дедево это клятое даздобудем, запдодадим в Адтеф да до шледующего года доживем, мож, землица одумаетша, додить шнова начнет… — пробормотал крестьянин, и мне стало отчаянно стыдно. Увлекшись миссией спасения Алльзы, я чуть не проигнорировала чужое горе.

Чувствуя неловкость за товарища, потребовавшего плату авансом, впрочем, не настолько сильную, чтобы дать сдачу с золотого (видать, воистину деньги мужикам были сильно нужны), Пегий и Плюгавец принялись на два голоса объяснять нам дорогу до села. Короткий путь включал кучу примет вроде дупел, поваленных деревьев, малинника, трех оврагов и лесной речки с бродом. С идентификацией места проживания подозреваемого проблем не возникло. Его дом стоял первым, рядом с трактиром, и имел редкую примету: радикально красную черепицу на крыше.

«Три оврага… блин, Дэлькору-то раз плюнуть, а вот Буян и Гизов Немо (так я давно уже окрестила лошадь без имени) одолеют ли препятствия без риска свернуть ноги? Время, время, время! Эх, как жаль, что тут нет сильфовых кругов, тогда бы Фаль мог нас телепортировать», — крутились в голове бестолковые мысли, пока Гиз скрупулезно уточнял детали маршрута.

— Эй, а мясо-то куда делось? — удивился Пегий, обернувшись к костерку.

— Я бы сказал, делось в кого, птичка у нас больно голодная была, как с утра миску каши и пять пирогов умяла, а в обед котел супа с капилой, так с тех пор ни крошки во рту не держала, — извинился за сильфа Гиз и присовокупил к золотому еще один колосок. Фаль сыто икнул, рыгнул, тяжело вспорхнул с пустого вертела и плюхнулся на плечо заступника. Вот ведь обжорка!

— Это куда ж в нее столько влезает? — несказанно поразились все трое. — Мы ж сразу на сутки запекали, чтоб от поисков время не рвать.

— Сами удивляемся, — пожала я плечами и пошутила: — Если до ужина в село не поспеем, боюсь, нас скушает.

— Оса! — возмутился дружок ужасному навету.

— Это ж как надо птаху любить, чтоб на ее прокорм столько денег тратить, — задумался Пегий.

— Сильно! — честно призналась я, заслужив тем самым довольное мурлыканье дружка. Он попытался было перепорхнуть поближе для ответных признаний, но оторваться от посадочной полосы не смог.