— Не знаю, все зависит от того, насколько сильными были у вас колебания прежде, если подобное типично и процесс цикличен… — Я тоже задумалась, и попыталась собраться с мыслями. Эти серые проплешины и пепел реальности слишком сильно напомнили мне старую сказку, кажется, она называлась «Бесконечная история» и рассказывала про разрушение выдуманного мира, кусками превращавшегося в ничто.Может, я неверно истолковала происходящее из-за детской подсознательной ассоциации?

— Цикличен любой процесс, — согласилась Фегора, кажется удивленная моим согласием рассмотреть варианты более, чем я была поражена ее наукоемким лексиконом, никак не вязавшимся с жизнью в глуши.

— Жаль, мы не можем показать того, что видели своими глазами, — проронил Киз, потирая переносицу.

— Отчего же, такой способ есть, — промолвила артефактчица и в пику внешнему апатично-сердитому безразличию развила активную деятельность.

Она достала плоский и тонкий деревянный круг, больше всего похожий на блинчик с узором из мелких значков, органично вписывающихся в годовые кольца. Блинчик был из знакомого уже дерева — хранителя магической энергии. Поверх круга Фегора поместила круглое зеркало весьма приличного качества в каменной оправе, а на само зеркало — маленький желто-серый шарик, выточенный из дерева.

— Держи шарик в руках, согрей его теплом своего тела, думай о том, что желаешь показать, потом положишь в центр зеркала, — провела инструктаж хозяйка, отдавая мне один из артефактов, и предостерегла заодно: — Четкость видения зависит от дисциплины разума.

Обращалась и общалась она все это время почему-то со мной как главной в отряде. На вид я явно была моложе каждого из спутников, а значит, дело было в способности артефактчицы чувствовать магическую силу. Киз и Гиз по конкурсу не прошли, а потому и внимания им дама уделяла лишь на несколько процентов больше, чем предметам меблировки комнаты.

Шарик размером с тот, которым играют в пинг-понг, лег в ладони. Я спрятала его в лодочке из пальцев, словно собиралась играть в «колечко-колечко, выйди на крылечко», и сосредоточилась на картинках. Падает, на глазах рассыпаясь в труху, дерево… в косых тенях ночи осыпается пеплом замерший в прыжке пес… при ярком свете дня лежит земля, обращенная в бесплодное нечто, где не растет ни травинки, а три мужика с бессильной жалостью и досадой глядят на бывшие нивы.

Не знаю, хватит ли целеустремленности у моей беспечной башки для активации артефакта, но, надеюсь, получится хоть что-то. Если Фегора лично убедится в серьезности ситуации, то, как мне кажется, многое сможет поведать.

Я подышала на шарик и опустила его в центр зеркала, не удержавшись от мысленных аплодисментов сочинителям сказок. Достославное яблочко-по-блюдечку было весьма близко к наблюдаемому процессу. Шарик полежал секунду-другую неподвижно и начал быстро-быстро вращаться на одном месте, от него пошла волна, меняющая отраженный в зеркале потолок и наши склонившиеся головы на те самые не слишком живописные картинки, которые я так усердно пыталась заложить в память предмета.

Чтобы не мешать Фегоре, я слезла с лавки и отошла в сторону. Даже если получилось «записать» только один из трех доказательных серых образов, думаю, и его хватит, чтобы получить в обмен знания.

Киз тоже не стал глазеть в «телевизор» вторично, он прошелся по комнате. Вот ведь! И как он ухитрялся даже в сапогах передвигаться таким мягким и неслышным шагом, что я в своих мокасинах эльфийского производства казалась слоном, подпрыгивающим в посудной лавке.

На середине движения киллер вдруг плавно сместился к двери в ученическую комнату и резко распахнул ее. Риалла послушно выпала в кухню, как швабра из шкафа с инвентарем. Грохот тоже присутствовал.

— Не спится? — изысканно-вежливо осведомился мужчина у растянувшейся в ногах тушки.

— Я полотенце в мыльне забыла, — жалко мяукнула Риалла, приподнимаясь с карачек, и склонила голову, чтобы скрыть отчаянно разрумянившееся лицо шкодницы, пойманной на горячем.

— Сочту за честь проводить.

Рука в повелительном жесте простерлась к растрепанной, но хотя бы без колтунов в волосах, девице. Так только на бал принцесс приглашать! Риалла иронию оценила, румянец перешел в «помидорец». Руку, впрочем, приняла и засеменила к двери. Киз надежно «перекрывал собою» всякую возможность подсмотреть «запись глазами очевидца», и ученица смирилась. Подскакивать или отталкивать любезного кавалера — значило бы признаться в нарушении приказа учительницы. Я бы на месте девушки на такое не отважилась, она на своем месте тоже на глупость не решилась.

Мне казалось, что я закладывала для показа три очень коротких эпизода, однако Фегора, не замечая или не дав себе труда заметить «выход Риаллы», смотрела в зеркало долго, очень долго. Может быть, по нескольку раз прокручивала одно и то же? Или у меня получился режим замедленной съемки? Не знаю, не знаю. Она все сидела, вперившись в зеркало, когда вернулись Киз и ученица. Только негромкий скрип — звук закрывшейся за девушкой двери — вывел хозяйку дома из подобия транса.

Она ме-э-эдленно моргнула и прошептала: