Эта женщина из племени шайеннов вышла замуж за воина-индейца и родила ему мальчика. Но в 1880 году в резервации, где они проживали, разразилась эпидемия холеры, и ее муж и сын погибли. Два года спустя молодую вдову взял в жены священник из белых, чем вызвал огромное неудовольствие своих родственников и знакомых. Он был по происхождению шведом, такой огромный светловолосый мужчина. У них родились три дочери. Младшая из них, родившаяся в 1890 году, и стала бабушкой мисс Пикет.

Она тоже вышла замуж за белого и родила сына и двух дочерей, младшая появилась на свет в 1925 году. Старшая, по имени Мэри, еще совсем молоденькой девушкой приехала в Биллингз и устроилась на работу в недавно открытом Фермерском банке.

В соседней с ней кабинке работал честный и трудолюбивый кассир по имени Майкл Пикет. В 1945-м они поженились. Отец Линды не попал на войну, потому что был очень близорук. У дружной и счастливой пары родилось четверо сыновей, все как на подбор крупные белокурые красавцы. А сама Линда родилась в 1959-м. Ей недавно исполнилось восемнадцать…

– Уж не знаю, почему, но родилась я с длинными черными волосами и черными глазами. И совсем не похожа ни на маму, ни на папу. Ну вот, собственно, и все. Теперь ваша очередь.

Крейг промолчал. А потом спросил:

– У вас есть отметины на правой ноге?

– Откуда вы знаете?

– Пожалуйста, позвольте мне взглянуть.

– Но, простите… Это неудобно.

– Пожалуйста, прошу!

Девушка немного отодвинулась, приподняла край ситцевой юбки и обнажила стройное загорелое бедро. На нем виднелись две ямочки. Входное и выходное отверстия от пули, выпущенной солдатом на берегу ручья Розбад Крик. Линда тут же стыдливо опустила юбку.

– Что-нибудь еще? – с сарказмом спросила она.

– Всего один вопрос. Вы знаете, что означает по-шайеннски «эмос-эст-се-ха»?

– О господи! Нет, конечно.

– Это означает Ветер, Который Говорит Тихо. Могу я называть вас Шепот Ветра?

– Ну, не знаю. Наверное. Если вам так того хочется. Но почему?

– Потому что некогда это было ваше имя. Потому что я долго мечтал о вас. О, я так долго вас ждал! Потому… что я люблю вас.

Девушка страшно покраснела и вскочила на ноги.

– Просто безумие какое-то! Вы же совсем ничего обо мне не знаете. И я о вас – тоже. Впрочем, как бы там ни было, но я уже помолвлена.

И она, не проронив больше ни слова, поспешила к форту. Бен был уверен, что все кончено раз и навсегда.

Но она вернулась, приехала снова. Этому предшествовала долгая внутренняя борьба, она пыталась убедить себя, что все это глупости, безумие и надо выкинуть этого странного парня из головы раз и навсегда. Но при этом видела перед собой спокойные и пристальные темно-синие глаза и мрачноватую улыбку на мужественном лице Крейга. И вот она твердо решила последний раз повидаться с молодым человеком и убедить его, что встречаться впредь им просто нет смысла. Так она, во всяком случае, твердила себе.

В воскресенье, за неделю до начала школьных занятий, она села в туристический автобус, едущий из города, и доехала до форта, где всех пассажиров высадили на стоянке. Он, похоже, чувствовал, что она приедет. Стоял у ворот и ждал, держа под уздцы оседланную Розбад.

Она подошла. Он протянул ей руку, помог взобраться на лошадь, и они поскакали в прерии. Розбад прекрасно знала дорогу к ручью. Там они спешились и, сев на камни, долго смотрели на быстро бегущую воду. Там Крейг рассказал ей о своих родителях, которые умерли, когда сам он был еще ребенком, о мистере Дональдсоне, охотнике с гор, который вырастил его как собственного сына. Там он объяснил, почему вместо учебников и карт изучил следы всех диких зверей, мог определить по крику любую птицу, знал каждое дерево и каждую травинку в этих диких местах.

Она же в свою очередь объяснила ему, что привыкла к размеренному и вполне обычному образу жизни. Что жених ее прекрасный молодой человек из хорошей и очень богатой семьи, что, по словам матери, он даст ей все, о чем только может мечтать женщина. И нет никакого смысла…

Тут он ее поцеловал. Она пыталась оттолкнуть его, но, когда губы их встретились, словно обессилела и, чтоб не упасть, беспомощно обняла его за шею.

Изо рта у него не пахло ни алкоголем, ни сигаретами, чего никак нельзя было сказать о ее женихе. И еще он не лапал ее, грубо и жадно. И пахло от него просто чудесно: оленьей кожей, дымком костра, сосновыми почками.

– Останься со мной, Шепот Ветра.

– Не могу.

– Мы созданы друг для друга. Так было сказано еще давным-давно.

– Я не могу, не знаю! Мне надо подумать. Это безумие! Я помолвлена.

– Скажешь ему, пусть подождет.

– Нет, это невозможно.

Из ворот форта выезжал фургон, он должен был проехать мимо парковочной стоянки. Она подняла руку. Фургон остановился, она влезла в него. Бен Крейг вскочил на Розбад и поскакал следом. На стоянке люди выходили из фургона и пересаживались в автобус.