Ее талант заключался в умении льстить, говорить комплименты, хвалить, доставлять удовольствие, а больше всего в том, чтобы возбуждать своих бесчисленных клиентов, которые, как правило, уже потеряли силы и утратили вкус.

Лейла еще провела рукой от груди до паха, потрогала пенис мужчины и про себя вздохнула. Мягкий, как пастила. Видно, этим вечером ей придется немного помочь генералу Абдуллаху Кадири, командующему бронетанковыми войсками Иракской республики.

Из-под кровати она вытащила небольшую сумочку из мягкой ткани и высыпала ее содержимое на простыню.

Намазав пальцы густым, жирным желе, она смазала среднего размера вибратор, подняла ногу генерала и умело сунула устройство ему в задний проход.

Генерал Кадири что-то проворчал, открыл глаза, бросил взгляд на обнаженную женщину, склонившуюся над его членом, и снова усмехнулся, сверкнув зубами под щеткой черных усов.

Лейла нажала на диск в основании вибратора, и настойчивая пульсация разбудила нижнюю часть тела генерала. Женщина почувствовала, как под ее рукой стала понемногу набухать мягкая плоть. Из флакончика с трубкой в пробке она налила себе в рот полглотка безвкусного, бесцветного парафинового масла, наклонилась и взяла в рот оживший пенис генерала.

Скоро мягкое парафиновое масло и быстрая работа искусного острого язычка Лейлы сделали свое дело. Целых десять минут, пока у нее не заболели челюсти, она ласкала генерала и наконец убедилась, что лучшей эрекции у того все равно не добиться.

Потом Лейла выпрямилась, быстро, пока не пошли насмарку все ее усилия, перебросила ногу через генерала, вложила его пенис в себя и устроилась на его бедрах. Конечно, ей встречались мужчины покрепче, но и этот сойдет – для ее целей.

Лейла подалась вперед и опустила груди на лицо генерала.

– Ах, мой большой, сильный, черный медведь, – ворковала она. – Ты, как всегда, великолепен.

Генерал улыбнулся Лейле. Она начала ритмичные движения, не слишком быстро, поднимаясь, пока головка не оказывалась почти снаружи, и медленно опускаясь, пока в ней самой не оказывалось все, что было у генерала, при этом она пускала в ход хорошо тренированные и умелые вагинальные мышцы, которые хватали, сжимали, потом отпускали, снова хватали и сжимали.

Лейла хорошо знала эффект двойного возбуждения. Генерал Кадири сначала засопел, потом застонал, ощущение пульсации глубоко в области сфинктера и близость женщины, все быстрей и быстрей поднимающейся и опускающейся по его половому члену, вырывали из его глотки короткие, грубые крики.

– Да, да, это так прекрасно, дорогой мой, давай, давай, – задыхаясь бормотала Лейла в лицо генералу.

Наконец генерал испытал оргазм. Лейла выпрямилась, изогнулась как бы в неожиданном порыве, удовлетворенно вскрикнула, искусно имитируя собственное удовлетворение.

Генерал сразу обмяк, а Лейла моментально – пока он снова не заснул – сползла с него, убрала вибратор и отшвырнула его в сторону. Не хватало только, чтобы после всех ее усилий он захрапел. Ей предстояла еще другая работа.

Она легла рядом с генералом, укрыла его и себя одной простыней, оперлась на локоть и, прижавшись сбоку грудью к его лицу, принялась другой рукой гладить его по голове и щекам.

– Мой бедный медведь, – мурлыкала она, – ты очень устал, да? Ты слишком много работаешь, мой великолепный любовник. Тебя заставляют слишком много работать. Что там было сегодня, а? Совет ставит новые задачи, а решать их всегда приходится тебе одному. А? Расскажи Лейле, ты же знаешь, твоей маленькой Лейле можно говорить все.

И генерал Кадири рассказал.

Чуть позже, когда уставший от арака и секса генерал крепко заснул и захрапел, Лейла потихоньку ускользнула в ванную и заперлась там. Потом, усевшись на унитаз и положив на колени поднос, она мелкой арабской вязью записала все, что рассказал ей генерал. Еще позднее, уже утром следующего дня, она передала скатанные в рулончик тонкие листки, которые спрятала на случай проверки в выпотрошенный тампон, тому, кто щедро ей платил.

Она понимала, что это очень опасно, но трудно было устоять перед соблазном двойной оплаты за одну работу. Лейла мечтала когда-нибудь разбогатеть, разбогатеть настолько, чтобы можно было навсегда уехать из Ирака и где-нибудь, например в Танжере, открыть собственную школу, где у нее будут прекрасные девочки, с которыми она будет спать, и марокканские мальчики-слуги, которых она станет стегать плетью, когда у нее появится такое желание.

Если система внутренней безопасности в банке «Винклер» подорвала веру Гиди Барзилаи в собственные силы, то две недели слежки за Вольфгангом Гемютлихом едва не свели его с ума. Этот австрийский банкир был просто несносен.

После того, как наводчик опознал Гемютлиха на фотографиях, за банкиром тут же установили наблюдение и для начала проводили его от банка до дома. Оказалось, что банкир живет за парком Пратер. На следующий день герр Гемютлих, как обычно, отправился на работу, а бригада из отдела Ярид наблюдала за его домом, дожидаясь, когда фрау Гемютлих уйдет за покупками. Входившая в состав бригады девушка пошла за ней, чтобы при необходимости по радио предупредить своих коллег о возвращении хозяйки дома. Впрочем, жена банкира отсутствовала два часа, что было более чем достаточно.