Лейла всегда должна была приходить позже него и уходить первой. Он предупредил, чтобы она не болталась у двери храма в надежде увидеть его. Впрочем, это было невозможно в любом случае, ведь Кемаль следил за каждым ее шагом. Если этот олух заметит что-то подозрительное, то сразу же доложит хозяину. Тогда за ее жизнь никто не даст и ломаного медяка.

– Пожалуйста, назовитесь.

– Отец, я согрешила в плотских утехах и не заслуживаю отпущения грехов.

Эту фразу придумал он; действительно, кто еще скажет подобное?

– Что ты принесла?

Она сунула руку между ног, оттянула панталоны и вытащила фальшивый тампон, которыми он снабдил ее несколько дней назад. Открыв тампон с одного конца, она извлекла рулончик бумаги не толще карандаша и передала его через решетку.

– Подожди.

Шелестя тончайшей бумагой, он опытным взглядом пробежал ее записку – подробный рассказ о спорах на состоявшемся день назад заседании совета, проходившем под председательством самого Саддама Хуссейна, и о принятых там решениях. На этом совещании был и генерал Абдуллах Кадири.

– Хорошо, Лейла, очень хорошо.

Сегодня он заплатил швейцарскими франками, банкнотами очень крупного достоинства, просунув их через решетку. Она спрятала их там же, где хранила отданное ему сообщение; большинство мусульман-мужчин считали это место в определенные периоды жизни женщины нечистым. Найти там деньги может только врач или кошмарный Амн-аль-Амм.

– Сколько мне еще работать? – спросила она через решетку.

– Теперь недолго. Приближается война. К концу войны раис будет свергнут. Власть возьмут другие, в том числе и я. Тогда, Лейла, ты будешь вознаграждена по заслугам. Будь спокойна, делай свое дело и наберись терпения.

Лейла улыбнулась. Вознаграждена по заслугам. Это значит – деньги, много денег, достаточно, чтобы уехать далеко-далеко и жить в богатстве до конца своих дней.

– Теперь иди.

Лейла встала и вышла из исповедальни. Пожилая женщина в черном платье нашла другого священника. Лейла пересекла неф и вышла во дворик. Эта скотина Кемаль сидел за стальными воротами, сжимая в огромном кулаке банку и обливаясь потом на солнцепеке. Хорошо, пусть попотеет. Он бы еще не так вспотел, если бы узнал…

Не оглянувшись на телохранителя, Лейла повернула на улицу Шурджа и прямо через базарную толчею направилась к ждавшему ее «мерседесу». Взбешенный Кемаль поковылял за ней. Лейле и в голову не пришло обратить внимание на бедного феллаха, толкавшего перед собой велосипед с открытой корзиной на багажнике, а тот не заметил Лейлу. Феллах отправился на рынок, чтобы выполнить поручение кухарки, служившей в том же доме, что и он, а кухарка наказала ему купить мускатных орехов, кориандра и шафрана.

Оставшись один, мужчина в черной рясе священника-халдея выждал в исповедальне несколько минут, когда его агент уже наверняка должен был быть на улице. Чрезвычайно маловероятно, чтобы она узнала его, но в этой опасной игре нельзя было пренебрегать даже самой малостью.

Мужчина говорил с Лейлой вполне серьезно. Война неотвратимо приближалась. Даже отставка лондонской Железной леди ничего не изменит. Американцы закусили удила и не собирались отступать.

Если только тот идиот, что сидит во дворце на берегу реки возле моста Тамуз, все не испортит, решив вывести свою армию из Кувейта. К счастью, в него, кажется, вселился бес самоуничтожения. Американцы легко выиграют войну, потом придут в Багдад и доведут дело до конца. Не могут же они освободить Кувейт и на этом остановиться? Трудно представить, чтобы такая могучая нация была настолько глупа.

Когда они придут, им нужно будет создавать новое правительство. Американцы, естественно, предпочтут иметь дело с тем, кто хорошо говорит по-английски, кто понимает их образ жизни, ход их мыслей и их менталитет, кто будет говорить то, что им понравится. Они наверняка остановят свой выбор на таком человеке.

Тогда пригодится и его образование, и его космополитизм, которые так мешали ему в Багдаде. Сейчас его не допускали на совещания самого высокого уровня, не посвящали в секретнейшие решения раиса – и все лишь потому, что он не был ни полуграмотным выходцем из племени аль-тикрити, ни давнишним фанатиком баасистской партии, ни сводным братом Саддама.

Вот Кадири родился в Тикрити, и ему раис доверял. Тупой генерал танковых войск с повадками верблюда перед случкой; зато когда-то он играл с Саддамом и сверстниками из его клана в пыльных тикритских переулках – и этого было достаточно. Это ничтожество Кадири присутствовал на всех важнейших совещаниях, знал все секреты. Мужчине в исповедальне тоже нужно было знать эти секреты, чтобы самому готовить почву для грядущих перемен.

Мужчина убедился, что Лейла ушла, встал и вышел из исповедальни. Он не стал пересекать весь неф, а через боковую дверцу проскользнул в ризницу, кивнул настоящему священнику, облачавшемуся к службе, и через заднюю дверь вышел из храма.