Шрифт:
Он захихикал и повернулся спиной к ним.
Солист, Круль и бандиты, переглянувшись, побежали на верхнюю палубу.
— Я — Р-15, я — Р-15, — докладывал обстановку летчик. — Нахожусь в шестидесяти одной миле, скорость — триста десять. Перехожу на курс 3-3-4...
При этих словах Патлокк взглянул на экран монитора и довольно потер руки.
— Высота — пять тысяч, начинаю снижение. Внимание, иду вниз... — говорил в микрофон летчик.
Солист, Круль и бандиты, выбежав на палубу, наблюдали за появившейся в небе маленькой точкой. Точка стремительно приближалась к ним, на глазах увеличиваясь, и, наконец, превратилась в новенький истребитель Р-15.
Доктор Патлокк, наблюдая за изменениями на экране локатора, стал выстукивать по столу пальцами и напевать что-то бравурное.
Кейт Рейбок быстро и осторожно пройдя по переходу, увидел у двери капитанской каюты тело расстрелянного вахтенного матроса и все понял. Ногой толкнул дверь, прыгнул в темноту, поводя стволом в стороны, готовясь мгновенно выстрелить. Но про себя Кейт уже знал, что сейчас это вряд ли уже потребуется. Каюта была пуста. Он огляделся и увидел лежащего у стены капитана.
— Внимание, нахожусь над «Миссури», — докладывал летчик. — Здесь все в порядке. Начинаю облет.
Солист, Круль и бандиты наблюдали за совершающим маневр самолетом.
Барабанящие по столу пальцы Патлокка переместились немного в сторону, и один из них лег на кнопку. Остальные продолжали вокруг него какой-то свой, дьявольский, танец.
— Вызываю «Миссури»! — сказал летчик. — Хеллоу, «Миссури»! «Миссури», «Миссури», ответьте!
— Сей-час... — прошептал Патлокк, следя за монитором, и вдруг нажал кнопку.
Одна из орудийных башен ожила и резко повернулась в сторону истребителя.
Кейт приблизился к капитану, опустился перед ним на одно колено, и, протянув руку, закрыл ему глаза.
— Крейсер «Миссури», ответьте! — с ноткой недоумения в голосе повторял летчик. — Ответа нет! Крейсер...
— До свидания! — просвистел Патлокк и нажал кнопку.
Орудийная башня, повернувшись за истребителем, изрыгнула огонь.
До свидания, — сказал Рейбок одновременно с Патлокком, глядя на убитого капитана, и закусил губу, чтобы не разрыдаться.
— Внимание! Внимание! — закричал в изумлении летчик. — Я атакован, атакован с «Миссури»!
Это были его последние слова. Истребитель взорвался, ослепив стоящих на палубе, и его обломки упали в океан недалеко от крейсера.
— С Днем рождения, — прошептал Кейт, поднялся, снял с кресла парадный китель капитана и накрыл им мертвое тело.
— Ха-ба-ба-на-на! На-на! — запел, пританцовывая, на палубе Солист.
— Добро пожаловать в революцию! — крикнул Круль, и выбил пробку из захваченной им на палубу бутылки шампанского. Он всегда был предусмотрительным, этот первый помощник Круль.
Они выпили из горлышка по очереди с Солистом, тот вытер губы и довольно засмеялся.
— А вот теперь, — сказал Солист, — пора позвонить и в контору. Это мы и сделаем.
И они с Крулем опять отправились в капитанскую рубку.
Кейт сел в кресло перед столом капитана. Стол был завален бумагами. Его ящики, в которых копался Круль, были беспорядочно выдвинуты. Тут и там валялся сигарный пепел.
Было очень тихо. С того момента, как громыхнуло орудие и взорвался истребитель, в капитанскую каюту не доносился ни один звук.
Кейт вдруг, неожиданно для самого себя, всхлипнул и закрыл лицо руками.
Все его встречи с капитаном, за все долгие годы их общения, пронеслись перед глазами Кейта. Он помнил Старика с малолетства.
Отец Кейта дружил с ним, и после смерти родителей Старик был для Кейта самым дорогим человеком. Возвращаясь с заданий, прямо из аэропорта, Кейт ехал не к девчонке, и даже, женившись, не к своей, теперь уже бывшей, жене. Первым делом, он ехал к Старику. И даже, если тот был в походе, Кейт все равно приходил к нему в дом. Служанка впускала его, и Кейт несколько дней отлеживался, отсиживался, приходил в себя в доме любимого им человека.
Если же тот был дома, то Кейт задерживался там на недели. Они неспешно беседовали, листали книги в библиотеке, изредка зачитывая ту или иную строчку. (У старика была небольшая и очень уютная библиотека.) Дважды в день они выходили на двухчасовые прогулки со старым спаниелем Тобби. Спаниелю было двенадцать лет, он ковылял всегда сзади, а Кейт и Старик медленно шли к океану, брели вдоль самой кромки воды. Чаще всего они молчали или изредка обменивались короткими, ничего не значащими для посторонних, репликами.