– Теперь отойдите в сторону.

Паркер выполнил указание и со стопки книг свалился на траву. Ханна встал и направился к ступенькам, поднимавшимся слева направо вдоль стены террасы. Как и три дня назад, как и намного раньше, она все еще свисала со стального кронштейна. Из проволочной корзины, наполненной суглинком, спускались плети цветущей герани. Соцветия были настолько плотными, что почти скрывали корзину. Когда криминалисты обследовали стену, они касались лицами этих цветов.

– Несите эту герань сюда, – сказал Ханна садовнику. – Паркер, возьмите «ящик убийств». Джефферсон, принесите простыню.

Садовник застонал, увидев, как безжалостно Ханна вытряхивает плоды его трудов на простыню. Детектив поочередно вытаскивал цветок за цветком, тщательно стряхивая суглинок с корней и бросая цветы в сторону. Когда осталась лишь глинистая почва, Ханна разделил ее на куски размером с ладонь и шпателем разбил каждый кусок. Здесь и оказалась пуля.

Пуля не только нетронутой прошла сквозь тело губернатора, но даже не коснулась проволоки корзины. Она пролетела между двумя проволочками и застряла в суглинке. Пуля была в идеальном состоянии. Ханна взял ее пинцетом, опустил в силтановый пакетик, завернул его и бросил в склянку с завинчивающейся крышкой. Он встал.

– Сегодня вечером, детка, – сказал он Паркеру, – вы возвращаетесь в Лондон. Вот с этим. Для меня Алан Митчелл поработает и в воскресенье. У меня есть пуля. Скоро у меня будет оружие. Потом я найду и убийцу.

В резиденции губернатора больше нечего было делать. Ханна попросил вызвать Оскара, чтобы тот отвез его в отель. В ожидании машины он стоял у окна гостиной и смотрел на Порт-Плэзанс, кивающие ветви пальм и мерцающее море вдали. Город дремал в предполуденной жаре. Дремал или вынашивал планы?

«Это вовсе не рай, – думал Ханна, – это чертова пороховая бочка».

На следующий день в Кингстоне Шон Уиттакер был удостоен необычного внимания. Он прилетел поздно и из аэропорта отправился домой. Утром, в начале восьмого, раздался первый телефонный звонок.

– Доброе утро, мистер Уиттакер, надеюсь, я не разбудил вас, – сказал кто-то с американским акцентом.

– Нет, я уже давно встал. С кем я говорю?

– Называйте меня Милтоном. Просто Милтоном. Насколько мне известно, у вас есть фотографии, которые вы, вероятно, хотели бы мне показать.

– Это будет зависеть от того, кому я их буду показывать, – сказал Уиттакер.

На другом конце линии раздался басистый смех.

– Не лучше ли нам все обсудить при встрече?

Они договорились встретиться через час. Американец был совсем не похож на руководителя местного отделения Бюро по борьбе с наркотиками. Судя по его небрежному внешнему виду, его можно было бы принять за молодого университетского ученого.

– Прошу прощения, – сказал Уиттакер, – но не могли бы вы сказать, какую организацию вы представляете?

– Давайте немного проедем, – предложил Милтон.

В машине американца они подъехали к посольству США. Офис Милтона находился вне посольства, но и здесь он был своим человеком. Он предъявил пропуск сидевшему за столом морскому пехотинцу и провел гостя в небольшой кабинет.

– Понятно, – сказал Уиттакер, – вы – американский дипломат.

Милтон не стал поправлять Уиттакера. Он улыбнулся и попросил разрешения взглянуть на фотографии, сделанные Уиттакером на Саншайне. Милтон просмотрел все снимки, но один привлек его особое внимание.

– Так-так, – сказал Милтон. – Вот где он вынырнул.

Он открыл свой «дипломат», достал несколько папок и выбрал одну из них. Фотография на первой странице досье была снята несколько лет назад, очевидно, через отверстие в портьере и с большого расстояния. Но это был определенно тот же человек, что и на фотографии, снятой Уиттакером день назад на Саншайне.

– Хотите знать, кто это? – спросил Милтон.

Вопрос был скорее риторическим. Британский репортер сравнил две фотографии и кивнул.

– Хорошо, начнем с самого начала, – сказал Милтон и прочел лежавшие в папке документы, не все, конечно, ровно столько, сколько было нужно репортеру.

Уиттакер бешено строчил пером в своем блокноте.

Милтон дал исчерпывающую информацию. Он сообщил все детали жизненного пути, даты митингов и собраний, номера банковских счетов, проведенные операции, другие имена и клички, сведения о доставленном товаре, отмытых доходах. Выслушав американца, Уиттакер откинулся на спинку кресла.

– Ну и ну, – сказал он. – Я могу сослаться на вас?