Шрифт:
Огляделся по сторонам — метрах в четырёх слева заметил полузанесённую песком «эмку». Приклад перемотан тряпицей точно, как это было на оружии Кирка. Не говоря уже о подствольном дробовике, который никогда и нигде не был особо популярной штукой.
— Грёбанные обезьяны, — ругнулся Си Джей. Сейчас ему было явно не до всегдашних шуточек.
— А, может, ЦРУ? — вяло поинтересовался Юрай. — Акция устрашения — вполне в их духе…
— Кто бы это ни был, он не взял ни рации, ни оружия, ни снаряжения Кирка, — произнёс я. — Его просто зарезали.
— Все тот бар помнят? Он тогда просто взял и ушатал троих обычным столовым ножом, — заметил Дойл. — С ножами он был лучшим во всём батальоне
— Скажи это тому, кто его убил.
Я без особого душевного трепета снял с мертвеца патроны и гранаты, прихватил на всякий случай и пистолет, а затем расколотил рукояткой своего ножа рацию. Обыскивать труп дальше — уже грязь. Боекомплект, возможно, спасёт нам жизнь, а деньги и прочие ценности, скорее всего, распиханные по карманам, лично мне без надобности.
Отошёл в сторону, подобрал валяющийся автомат, проверил его — похоже, порядок. Не я пристреливал, но зато точно знаю, что «эмка» пристреляна. Жаль только, что, вероятнее всего, под вес висящего под цевьём дробовика. Мне он, в принципе, без надобности, но отцеплять не буду — чай, не надорвусь.
— Уходим, — коротко произнёс я.
— Сэр… — слегка замялся Си Джей. — Это… Ну, как бы…
— Что?
— Надо бы что-то сделать, что ли… Нельзя же просто взять и уйти.
Тоже верно… Пожалуй. Си Джей в команде не так давно, и при нём ещё не было случаев, чтобы нам приходилось вот так вот бросать тела погибших. Наёмники воюют чисто, хотя и не особо отважно. Но если ты погиб, то тебя, скорее всего, похоронят, а не бросят посреди улиц. Так заведено. Увы, но сейчас не тот случай…— Это… Ну, неправильно, что ли, — снайпер и сам был не до конца уверен в собственных словах, но всё же произносил их.
Я оглядел стоящих вокруг парней. Никто больше не произнёс ни слова, но взгляды их были вполне красноречивы. Ни один по-настоящему не конченный человек не будет спокоен и равнодушен, если теряет товарища. Может, плохого, но товарища. Не нужно произносить длинных и красивых речей, но хоть что-то в таких случаях всегда нужно сказать.
— Мы найдём, кто это сделал и выпустим ему или им кишки, — не особо изысканно, но зато правдиво произнёс я. — Кирк, может, и был гадом, но он был нашим гадом.
Не мастер я произносить речи, отнюдь не мастер. Что думал, то и сказал.— Всё, теперь уходим.
Легче ли стало от этого? Может быть. Хоть и чуть-чуть.20
Мы прошли ещё метров двести с лишним на северо-восток, пока перед нами не выросла огромная трещина в земле. Именно тогда и выяснилось, что шли мы ни разу не по дороге, хотя вокруг и торчали живые пальмы разной степени изломанности…
Нет, оказалось, что мы шли по крыше какого-то занесённого по самый верх здания, на крыше которого было что-то вроде парка. Чудна дела твои, Эль-Кувейт…
Спустившись через пролом в крыше, не выдержавшей массы нанесённого на неё песка, мы оказались в заброшенном помещении. Точнее его принадлежность было определить сложно — обстановка в целом походила на офисную, но были и признаки того, что здесь жили люди. Хорошо ещё, что несмотря на валяющиеся на полу гильзы и патроны, здесь явно уже давно не бывали. В общем, место для ночлега вроде бы пригодное… В конце концов уже опускаются сумерки, а мы уже сколько часов подряд только и делаем, что стреляем и бегаем. Всё, хорош на сегодня. Надо хоть немного перекусить, подремать и отдохнуть, а то долго в таком темпе мы не продержимся.
Расположились в глубине этажа, чтобы нас в случае чего было труднее заметить. А то мало ли что…
Разобрали промеж собой вахты — кто после кого дежурит, после чего начали приводить себя в норму.
Всякие мелкие ранки обработать — прежде всего. Антисанитария в местных палестинах не хуже, чем в каких-нибудь джунглях. Чуть зазевался, и уже гниёшь заживо, в чём сложно найти позитивные моменты. Медицина у Штатов, конечно, на уровне, помереть не дадут, но денег на дополнительное лечение сдерут до чёртиков. Да и вообще мало приятного валяться в лазарете с какой-нибудь дрянью.
Потом — чистка и приведение в порядок оружия. Так сказать, обслуживание вверенного вооружения и военной техники. Не чистя и не ухаживая за тем, что может спасти тебе твою никчёмную жизнь, воевать могут либо придурки, либо всякие туземцы. Которые, кстати, любое оружие и технику сложнее лома гробят невероятно быстро.
Даже вроде как неубиваемые «калаши» вообще-то по-хорошему надо чистить не то что после каждого падения в грязь, а даже после простой стрельбы.
Американское оружие к этому ещё чувствительнее. Особенно в таких собачьих условиях, которые царят здесь.