А ведь вначале компанию им должна была составить мама Ваньки, но перед самым отъездом она передумала, и с ними в итоге отправили старшего брата Димы, сославшись на то, что Русу все равно нужно было ехать в этот город по делам, вот он за компанию и за подростками присмотрит. Пришлось согласиться, жаль только такой исход никого не обрадовал. Ни злого и взбешенного такой подставой Антонова, ни разочарованных и обиженных такой нерадостной перспективой подростков.

– Ну да, - пожав плечами, ответила девочка.

– Но учишься ты в том же классе, - утвердительно проговорил мужчина, с интересом смотря на нее.

– Мы учимся в разных школах, но да я хочу в такой же класс, как и Ванька, - достаточно резко произнесла Криста.

– Правда? Как же вы познакомились-то?

Девочка стушевалась под его изучающим взглядом, сразу же растеряв всю свою грозность и строптивость. Спасла ситуацию Ванька, зло посмотрев на Веталя, девочка с вызовом спросила:

– А какая разница? Вам это не интересно слушать будет, да и мы рассказывать не станем.

Мужчина перевел свой взгляд на рыжую девчонку, осмелившуюся ему дерзить, защищая подругу. Войтенко даже усмехнулся невольно, такие мелкие, а все равно защищают друг друга, стесняются чего-то, будто если кому-то из мужчин это не понадобится, они все не узнают. Дети, одним словом. Рядом сидящий Сашка пихнул его локтем, обворожительно улыбнулся девочкам и спросил:

– Так почему ты пошла в школу позже Кристина?

Сидящий рядом с ними Антонов фыркнул. Называется, посидели мирно в кафе, подождали Диму вмести с девочками. На деле же, едва ли не допрос устроили и без того не радостным подросткам. Однако мужчина с ухмылкой отметил для себя, что, похоже, сегодня у них с друзьями произошла небольшая перетасовка ролей. Он вышел наблюдателем, Веталь плохим парнем, Сашка - хорошим.

– Криста, - ворчливо поправила девочка, потом вздохнув, объяснила, решив, что может хоть тогда от нее отстанут, - хм... начнем с того, что мой день рождения в конце сентября, поэтому было два варианта, либо я иду в школу почти в семь, либо жду один год и иду почти в восемь. Так уж вышло, что сработал второй вариант.

– А кто решал этот вопрос?
– все также мягко ей улыбаясь, спросил Сашка.

– Родители.

– Хм...

– Они просто не смогли в назначенный день явиться в школу, и договориться о моем приеме. Мама... болела, а папа работал, - смотря мужчине в глаза, твердо произнесла девочка.

– Даже не сомневаюсь в этом.

– Она правда болела....

– Кристина не оправдывайся, тебе не за что, - мягко заметил Кавинский.

Девочка замолчала. Ванька недовольно посмотрела на мужчин. Через минуту к ним подошел Дима с тремя билетами в кино. Подростки ушли. Мужчины же остались сидеть в кафе.

– Веришь в это?
– с интересом смотря на Антонова, спросил Сашка.

– Судя по-твоему рассказу об этих гнилых людях, нисколечко, - фыркнул Рус.

– Идиоты, - проворчал Веталь и, посмотрев на Сашку, с любопытством спросил, - а тебе-то что?

– Девочку жалко.

– С каких пор ты стал таким жалостливым. Она не одна такая, есть те, кому повезло еще меньше. Неужели ты теперь всех будешь жалеть?

– Всех, нет. Но есть и те, кого и вправду жалко, ты так не считаешь?

– Я принимаю жизнь такой, какая она есть. Если люди живы, они способны что-то изменить. А если нет... То и жалеть собственно некого, - пожав плечами, ответил Войтенко.

– Согласен с Веталем. По крайней мере, они живут, а разве есть что-то ценнее жизни, - задумчиво произнес Руслан.

Кавинский с усмешкой посмотрел на друзей. И вот кто из них тут самый черствый и злой? Он привык к более жесткому и не щадящему никого способу жизни, и все же даже у него изредка просыпается сочувствие, а вот у его друзей похоже нет...

– Не думаю. Жизнь тоже не всегда самый лучший дар или подарок, - спокойно возразил мужчина, глядя на друзей с долей иронии.

– И как же, по-твоему?
– задал вопрос Войтенко.

– Не все хотят жить, а счастливыми хотят быть все. При этом я имею в виду не то сопливое понятие, которое обычно вкладывают в это слово. Скорее это, то состояние, когда тебе есть зачем, и почему жить. А вот у некоторых его нет, и тогда даже такая ценная штука как жизнь, теряет свою ценность, - спокойно произнес Кавинский