Шрифт:
Благодаря возникшим связям Воронцова в английском обществе русский двор получил возможность быть в курсе как политических, так и внутрисемейных дел короля. Так, от некой особы, состоящей при английском дворе, Воронцов узнал, что Георг III желает отправить наследника в Берлин, женить на прусской принцессе и сделать все возможное, чтобы тот, ведя расточительную жизнь, наделал долгов и стал полностью зависим от отца. Посол обещал подробно сообщать о ходе событий в королевском доме. Принц Уэльский не мог не интересовать Петербург, тем более что его личность была весьма оригинальной.
Благодаря стараниям отца Георг получил достойное образование. Он владел французским, немецким, итальянским языками, играл на виолончели, обладал красивым голосом и приятной наружностью. Но для будущего правителя развитие нравственных качеств имеет не меньшую, а зачастую и большую значимость, чем наличие у него умственных способностей и природных дарований. Про юного наследника английского престола говорили, что он неравнодушен к спиртным напиткам. Воронцову предложили подтвердить или опровергнуть эти сведения. Встречаясь с наследником во дворце «на разных гуляниях», посол видел его трезвым. А на одном из обедов «у леди Пейон» Семен Романович специально проследил, сколько тот пил, и в результате пришел к выводу, что «всех менее». И если в нем есть пороки, то виной всему «отец, мать и Французы» [10].
С.Р. Воронцов уверился, что в наследнике специально развивают дурные наклонности, так как любая зависимость подавляет волю и превращает человека в марионетку. В восемнадцать лет принц Уэльский получил полную свободу. Его окружили женщины, желавшие быть его любовницами, и молодые люди, желавшие стать участниками будущего его правления. Версаль воспользовался ситуацией и прислал в Лондон «самых развращенных молодых людей Франции, между коими отличались Дюк де Шартр и маркиз Конфлан. Французы подружились с наследником, водили его по «дурным местам», начали спаивать шенпанским, и наконец дошло до такой наглости, что посол граф Адемар сам ходил с ним неоднократно в домы публичных женщин и безпрерывно давал ему у себя ужины, где никто не вставал из-за стола, а всех выносили» [11].
Говоря о политических симпатиях наследника британской короны, Семен Романович сообщил в Петербург, что принц Георг в то же время ненавидит короля прусского и считает союз Англии с Россией необходимым для своего отечества.
Тема личности будущего короля Англии весьма интересовала Петербург. В одном из зашифрованных писем Воронцов просил Безбородко особо хранить тайное донесение о возможном браке наследника с состоятельной вдовой незнатного рода, католичкой, которая, полюбив принца и не желая ему вреда, уехала во Францию, но вернулась через два года. После этого и поползли слухи о возможном тайном их венчании [46] .
46
Вдова Мэри Энн Фицгерберт была самой сильной страстью наследника британской короны.
«Обаятельная вдовушка» пользовалась неплохой репутацией в свете, унаследовала приличное состояние, но ее католическое вероисповедание не давало ей возможности по Акту 1701 года стать королевой. Георг понимал, что отец никогда бы не дал согласие на этот брак, и все же в декабре 1785 года состоялось тайное венчание. Супруги поселились в Брайтоне. Их подлинный статус вызвал пересуды в обществе и парламенте. Одни утверждали, что брак имел место, другие это отрицали. Подобная ситуация тяготила Мэри Энн, решившую порвать с супругом. Мольбы принца остановили ее от этого шага. Но в 1794 году Георг расстался с Мэри Энн из-за нового увлечения – леди Джерси. В 1795 году состоялась свадьба Георга с дочерью герцога Брауншвейг-ского-Вольфенбюттельского с принцессой Каролиной, с которой принц расстался вскоре после рождения дочери (в январе 1796 года). Италия станет убежищем для Каролины. Георг запретит бывшей супруге видеться с дочерью чаще двух раз в месяц.
Воронцов сообщил в Петербург, что, согласно английскому закону, никто из сыновей или братьев короля не может жениться раньше двадцати пяти лет, а достигнув этого возраста, должен сообщить о своем намерении Совету и ждать целый год решения парламента. Если парламент примет отрицательную резолюцию, а брак был уже заключен, то он признается недействительным, а священник, совершивший таинство, будет повешен [12]. Таким образом, брак наследника, дети которого, вероятнее всего, будут признаны незаконнорожденными, мог привести к междоусобной войне, ослаблению Англии и усилению позиций Франции.
Сторонник российско-английского союза, С.Р. Воронцов считал, что даже в торговых отношениях Франция – это держава, которая «<…> нас ненавидит и которая, мало у нас покупая, продает нам весьма много. Сверх же того я думаю, что весьма вредно допускать Французов в Черноморские наши гавани. Мы сами вселим туды вредных для нас шпионов» [13].
После официального включения Крыма в состав Российской империи в 1783 году английское правительство стало внимательно наблюдать за развитием торговых и военных отношений на новой территории и в ее городах. 8 марта того же года последовал указ о присоединении к России Крыма, а 10 июня был заключен торговый трактат с Турцией. В инструкции от 1 декабря 1784 года содержится предписание русским генеральным консулам опровергать предосудительные слухи о России, утверждать понятия о ее могуществе и покровительстве христианам, о выгодах, которыми пользуются купцы в «присвоенных черноморских пристанях». Постепенно Черное море вновь превращалось в Русское море. Отныне российский флот мог через 36–48 часов пути появиться под стенами Константинополя.
Россия отдалялась от союза с Пруссией. Если до присоединения Крыма Австрия желала сближения с Россией, то теперь, как считали Сен-При и Сегюр, «только в Вене можно спасти Турцию» [14]. Императрица Екатерина II отвергла идею тройственного союза (Россия, Пруссия, Турция) и предпочла ему союз с Австрией, заключенный путем обмена письмами от 21 и 24 мая 1781 года.
Конец ознакомительного фрагмента.