Я помню, как сильно волновалась за подругу, когда в первый раз увидела ее в пьяном виде. Мама только головой на все это безобразие покачала, но не стала вправлять мозги. Все-таки, Ника для Елены Викторовны была не больше, чем подруга ее дочери. У Вероники была своя мама, которая должна уделять ей немного больше внимания. Я нет-нет, да наблюдала за Галиной. Я замечала, что к дочери она относится с неприсущим нормальной маме пофигизмом. Если Вероника получит двойку, ей за это ничего не будет. Если Ника скажет, что сегодня дома не появится - это просто проигнорируют. Я чувствовала, что подруге не хватает любви со стороны родителей, но... я тоже ничего с этим не могла поделать. Хотя, я, конечно, запросто могла поговорить с папой, просто намекнуть ему, что девочка нуждается в любви и ласке. Но я поклялась себе, что не буду лезть в их семью. У каждого бывают свои проблемы, нужно просто научиться с ними справляться.

Я помню тот день, когда Вероника стала женщиной. Она пришла ко мне домой, немного растерянная и рассказала все. Я была так шокирована, что даже открыла бутылку вина, которую мама хранила на всякий случай, и залпом выпила целый бокал - Ника проделала то же самое. Я не позволяю себе пить спиртное, употребляю его по праздникам в небольших количествах, но этот случай показался мне особым. Когда мысли немного улеглись, а первый шок отошел на второй план, Ника объяснила причину, по которой решилась на такой ужасный поступок. Она сказала, что хотела, чтобы ее первым мужчиной был кто-то опытный, тот, кому она смогла бы довериться. Потом девушка покачала головой, сказала, что она круглая дура и... разревелась. Мы еще долго сидели в моей комнате, Вероника не могла успокоиться, а я растеряла все слова, чтобы хоть как-то ее утешить.

Потом у Ники пошла череда бесконечных знакомств, одного парня хватало на две-три недели. Она не могла быть с кем-то постоянной, теряла интерес, как только заполучала нужный объект. Я не мешала, хотя такой образ жизни мне не нравился. Я как-то попыталась сказать Веронике, что, может, она ведет себя не совсем правильно. Ведь не обязательно же встречаться чуть ли не с первым встречным. Девушка огрызнулась, и мы почти неделю не разговаривали. Потом обе извинились, и с тех пор я больше никогда не лезла в ее жизнь.

Как уж так получилось, что и в университет один мы решили поступать - не знаю. Если я с выбором давно определилась, то вот Ника колебалась до последнего. У нее было желание пойти в театральный, но она сомневалась в своих способностях - думала до последнего, а потом решилась поступать со мной на юридический. Ника-юрист - страшное дело! Я над подругой смеялась долго, она же только фыркала и сказала, что все равно собирается на сцену пробиваться, поэтому не хочет особо с образованием заморачиваться.

Тот день запомнился мне навсегда. Солнце было очень ярким, во всей этой одежде было безумно жарко. Чувствовался какой-то дискомфорт, так как мы находились в новом для нас месте и толком ничего не знали. Когда перед тобой распахиваются двери нового учебного заведения - волей-неволей проникнешься торжественностью момента. Ника и тут успевала строить всем глазки, но держалась в рамках приличия. А вот когда я увидела знакомое лицо, невольно замерла на месте. Возможно, мне померещилось, но нет... его лицо мелькнуло снова.

– Ева, ты чего стала? Шевели лапками, нам туда надо!
– заголосила подруга. Потом, всмотревшись в мое лицо, остановилась.
– Ев, ты чего?

– Он здесь!
– дрожащим голосом проговорила я, вцепившись в руку Вероники.
– Я только что его увидела!

– Кто он?
– Лазарева начала озираться по сторонам.

– Краснов. Сергей Краснов! Ну, помнишь, как я в него влюблена была!
– я отчего-то улыбнулась, вспомнив события, с которыми меня разделял уже не один год.
– Он здесь! Представляешь, тоже поступил сюда!

– Господи, тот урод, что ли?
– фыркнула Ника.
– Он что, до сих пор тебе нравится?

– Нет, конечно, - я засмеялась.
– Просто увидела его. Как он может мне нравится, если я его уже столько времени не видела?

– Вот и хорошо. Забудь о нем. Посмотри, тут столько красивых мальчиков учатся! Здесь не заскучаешь!
– Вероника, схватив меня за вторую руку, потащила в здание.

Тогда я действительно думала, что чувства все давно захоронены где-то глубоко, да и невозможно любить спустя столько лет. Я тогда не обратила никакого внимания на неуверенные стуки сердца, когда в толпе мелькнуло его лицо. Подумала, что все это - радость встречи, но не большее.

На секунду мои воспоминания прервались, и я вернулась в настоящее время. Ноги вели меня куда-то, но я слишком плохо соображала сейчас, чтобы что-то понимать. Мимо меня проплывали разные лица, и каждый раз мне казалось, что там идет он, Сережа. Может, он все понял, может, осознал это только сейчас? Но нет, люди и их лица проплывали мимо меня, не задерживаясь ни на секунду.

В университетскую жизнь мы влились очень плавно. Я знаю, что карьера певицы у Вероники росла в гору. Станислав Александрович всячески продвигал свою названую дочь. Кажется, еще на первом курсе у подруги были несколько своих песен. И я знала, что на этом девушка не остановится. Вскоре она была уже не Лазаревой Вероникой Станиславовной, а певица 'ВерониК', которую в городе часто приглашали в частные заведения на выступления. Она начала зарабатывать деньги и безумно радовалась тому, что у нее что-то получается. Вскоре намечалась и запись ее первого альбома. Я навсегда запомнила те искорки счастья в глазах подруги, когда она мне сообщала эту новость.