– Запомните, им вы сможете только обездвижить вампира в случае необходимости. Для того, чтобы убить его, нужно отрезать ему голову и сжечь тело. Обязательно сжечь дотла, чтобы он не смог регенерироваться. Кол должен войти прямо в сердце, а это сделать крайне трудно.

– Поняла. Надеюсь, мне не пригодятся ваши советы. Я бы хотела стать вашим информатором, если это возможно.

– Хорошо, но только не лезьте в самое пекло. Если появится информация – сообщите мне, а я все сделаю.

Я согласно кивнула головой. Это была хорошо скрытая ложь. Я не собиралась отсиживаться в кустах, пока Роберт и другие Жнецы будут разделываться с убийцами. Они плохо меня знают.

Разговор подошел к концу, и Роберт проводил меня до двери.

– Берегите себя, Джейн, - сказал он мне на прощание. – Пусть этот разговор останется только между нами.

– Конечно, - согласилась я.

Уже по пути домой, я анализировала всю полученную информацию. Оказалось, что в нашем мире все устроено гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Невидимые, скрытые от посторонних глаз, сражения происходят постоянно по всему миру. И я стала частью этих бесчисленных баталий.

Мне нужно было больше информации. Я хотела снова прочитать дневник Карлоса. Он мог ответить на многие мои вопросы. Теперь мысли и воспоминания любимого могут помочь мне.

До дома я доехала без приключений и очень быстро. Я не остановилась даже для того, чтобы переодеться и принять душ. Возле комода мое сердце гулко застучало, и я взяла заветный дневник в руки. Снова окунувшись в воспоминания Карлоса, я забыла о времени. Остались только строки, написанные красивым подчерком, затягивающие в глубину веков.

Глава 10

– Не люблю грозу, - бросил Альберт, выглядывая из нашего временного укрытия на улицу.

Мы оказались в Валахии на севере Карпатских гор. Ненастье настигло нас как раз в тот момент, когда мы, минуя город Сучаву, направлялись через ущелье Биказ в Сигишоару. Не очень-то приятно разгуливать в мокрой одежде, поэтому мы решили переждать непогоду.

Гроза разразилась внезапно, заставив нас укрыться в небольшой пещере, чудом оказавшейся неподалеку. Внутри было тесно, но сухо.

– Альберт, расскажи о себе, - попросил я, пока молнии ударяли совсем рядом и раскаты грома раскалывали голову так, будто раздавались непосредственно в ушах. Хотелось отвлечься от этой какофонии.

– Что ты хочешь узнать, Повелитель?

Альберт нахмурился, что свидетельствовало о том, что он не горит желанием погружаться в свое прошлое.

– Чем ты занимался до того, как попал в тюрьму Инквизиции в Сарагосе?

– Я служил у одного могущественного вампира. Точнее, был членом его клана. Он был шестым Антиделувианином и отличался чрезмерной жестокостью. Хотя, о чем я говорю. Он и сейчас является таковым. Я посмел перечить ему после того, как он уничтожил целую деревню вместе с женщинами, детьми и стариками. Просто так – без причины. Он даже не был голоден. Ему просто захотелось повеселиться.

Я чувствовал, что ему было трудно вспоминать прошлое.

– Если хочешь, можешь не продолжать.

– Отчего же. От правды не убежишь. Это было, значит, имеет право на то, чтобы об этом узнали другие. На моих глазах он убивал женщин и детей, которые плакали и держались за юбки своих уже мертвых матерей. Это было выше моих сил. Я попробовал встать на их защиту, но был отброшен мощным ударом. Затем, после того, как он расправился со всеми, он приказал нам отдыхать. Только я не подчинился. Я ушел из клана, удаляясь как можно дальше. Спустя месяц, когда я был в Сарагосе, меня настиг мой лучший друг. Он утверждал, что тоже ушел. Однажды, когда до рассвета оставалось немного времени, и мы уснули в каком-то сарае, я очнулся от резкой боли. Вампир, которого я считал лучшим другом, пронзил мое сердце осиновым колом. Я не мог пошевелиться. «Прости. У меня был выбор – или ты, или я» - то, что он сказал мне перед тем, как сдать Инквизиции. Одно он не смог сделать – убить меня, вот и предоставил это выполнить вместо него священникам.

Он замолчал, а я не хотел нарушать воцарившуюся тишину.

– Это научило меня кое-чему, - наконец, продолжил он.

– И чему же?

– Не доверять никому. Даже членам своей семьи. А они мне были, как семья до того случая.

– Да, это жестокий урок, - согласился я. – А ты помнишь свою жизнь до того, как стал вампиром?

Я с нетерпением и волнением ждал ответа.

– Да. Это было очень давно. Я родился рабом, рабом и умер. Вернее, обратился. Много времени прошло с того момента, а я все помню, словно это было вчера.

Я был растерян. Сознание того, что кто-то помнит свое прошлое, а я нет, душило меня, наполняя завистью.

– А я лишен такого счастья.

Альберт внимательно посмотрел на меня.

– Повелитель, еще не известно, что в твоем случае счастье – неведение или правда. Если бы ты знал, кто был твоей семьей, ты бы вернулся, и это закончилось бы их гибелью. Я встречался с Надавом. Он был великим Повелителем, а, главное, разумным. Если он лишил тебя памяти в процессе Высвобождения, значит, на то были причины.

Я начинал понимать, о чем говорил мой собеседник. Действительно, у меня был такой голод тогда, что я мог наброситься на любого, абсолютно не отдавая себе отчет в том, кто именно передо мной находится. Будь это даже моя мать.

– Ты прав, Альберт.

– Я знаю, - вымученно улыбнулся он. – Меня-то никто не лишал воспоминаний. За это поплатились мой брат и сестра, а так же мать.

Я искренне сочувствовал ему. Нелегко, очевидно, знать, что ты являешься причиной гибели родных. Отчасти я был даже благодарен своему Учителю за то, что он не обрек меня на такие же страдания.