— Сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз переплывал что-то более широкое, чем озеро! — поделился Симна, потом кивком указал на север. — Вперед, туда, где нас ждут слава и сокровища!

— Зачем они? Туда, где нас ждет исполнение обета, — возразил Эхомба.

— Какая разница? Главное, вперед!

Широко улыбнувшись, Симна хлопнул товарища по спине. В первый раз за много дней они стояли, освободившись от тяжести заплечных мешков и оружия, которые были сложены в каюте.

— А что, неплохого хозяина порекомендовали нам местные жители, — сказал Эхомба, кивнув в сторону капитана.

— Хой, я никогда не встречал таких добрых и понятливых лиц, как у этих малиин, — откликнулся Симна. — Вспомни, как живо они реагировали на известие о разгроме членггуу. Я думаю, малиин вполне могли бы сложиться и купить нам корабль. Правда, мы об этом их не просили…

— Так лучше, — коротко ответил Эхомба и наклонился вперед, чтобы понаблюдать, как острый нос режет воду. — Мы же не моряки.

— Разумеется, нет! — Симна придвинулся ближе и понизил голос до шепота: — Хотя с твоим даром ты мог бы запросто командовать кораблем, правда?

Эхомба вздохнул.

— Когда же ты наконец выбросишь эти бредни из головы? Сколько раз тебе повторять, что я — обыкновенный пастух. Понимаешь, я пасу жующих, поедающих траву животных.

— Не знаю, не знаю. — Симна выпрямился и взглянул в открытое море, что во всю ширь уже разворачивалось перед ними. — Может, ты еще скажешь, что не освободил себя и меня от Тлена? Или не твоя рука усмирила бурю, и не твой меч обрушил кусок неба на головы проклятых членггуу?

— Так и скажу — не я! Все это свершилось посредством знаний и умений других людей. Посредством их трудов… Я только служу чем-то вроде привода, передаточного механизма. К тому же нам чертовски везет.

— Верно. А я монах, искусный в маскировке, — тихо рассмеялся Симна. — Этиоль Эхомба, ты один из самых искусных лжецов, которых я только встречал. Может, не самый лучший, но уж точно самый упрямый.

— Ладно, — согласился Эхомба, — если тебе так хочется, считай, что я колдун.

— Какая выдержка! Какая сила воли! — Лицо Симны выражало нескрываемое восхищение. — Не важно, какую историю ты выдумываешь, главное — следовать ей до конца. Упорно, не колеблясь. — Он кивком указал на север, в морскую даль. — Так и держись. Это может здорово помочь на той стороне.

— Ты что, бывал в тех краях?

— Еще вопросы будут? — Теперь уже Симна устало покачал головой. — Нет, там я не бывал. — Он ткнул большим пальцем себе за спину, как бы указывая на небольшой портовый городок, где их так гостеприимно встретили. — Вспомни рассказы малиин, которые утверждали, что северные земли ничуть не напоминают их край или те места, откуда мы пришли. Они утверждают, что уровень цивилизации и просвещения там таков, что местные просто стесняются посещать северное побережье. Это и меня приводит в замешательство — что подумают о нас заморские умники, каково придется Алите. Я-то бывалый, выкручусь, а тебе опыта недостает, ты так и говори: мол, простой пастух и ничего более. С котом легче. Он, конечно, вызовет интерес, но ненадолго. Если, конечно, будет держать язык за зубами.

— Ничего, справлюсь, — ответил Эхомба без особой, впрочем, уверенности. Действительно, в деревнях, маленьких поселениях, в пустыне и безлюдной местности он был своим человеком, но большой город — это что-то совсем другое. Ладно, выдюжим! Тем более что у него нет выбора. Он обязан добраться до северного побережья и там отыскать корабль, достаточно большой и прочный, чтобы одолеть Семордрию.

Море Абоква оказалось добрым и покладистым к путешественникам. Было и волнение, однако ровные горки водных валов вызывали скорее любопытство, чем страх. Корабль покачивало, но мягко и плавно; такая качка не вызывала тошноты и не портила аппетит. Из воды то и дело выскакивали летающие рыбы, похожие на серебряные дротики, пущенные неведомой рукой вдоль левого и правого бортов корабля. Блеснув на солнце, рыбы ныряли в разводья белой пены, гоняемой ветром по шапкам волн, и возвращались в родную стихию. Чайки, беспрестанно следовавшие за кормой, беспокойно и громко кричали, особенно когда кок вываливал в море отбросы.

Путешественники, заплатившие за проезд, были предоставлены сами себе. Только прогуливающийся или дремлющий Алита привлекал внимание членов команды. Самые храбрые из них отваживались на что-то вроде игры — кто ближе всего пройдет возле зверя. Это развлечение доставляло морякам огромное удовольствие. Они держали пари, деньги так и переходили из рук в руки, пока однажды Алита, потерявший терпение, не задел когтем одного из смельчаков. Только взмахнул лапой, и на палубе раздался истошный крик. На этом игра со зверем закончилась. Тем не менее пострадавший моряк гордился легкой царапиной, словно медалью, и без конца демонстрировал ее всем желающим.

Они были в море уже несколько дней, когда погода начала портиться.

Сначала капитан не заметил ничего дурного во внезапном изменении ветра. Хотя Абоква считалось внутренним морем, там порой разыгрывались шторма, которые были в состоянии потопить судно любого размера. Капитан приказал принять обычные меры предосторожности. Главный парус был зарифлен, порты и люки наглухо задраены, помповые насосы приведены в готовность, матросы заняли места по штормовому расписанию.