– Воображаю, каким для тебя явилось ударом выяснить правду. Я полагал, что твой папа уничтожил все документы. Мне даже в голову не приходило, что он их сохранит.

Я отпила кофе, пытаясь немного разделаться с эмоциональной перегрузкой.

– Он сложил все в коробку и запер в банковскую ячейку.

Джо кивнул:

– Мои письма и прочую мелочь?

Я поставила чашку:

– Там было еще около двух тысяч долларов.

Он почесал в затылке и на секунду сжал губы.

– Постоянно думал, получала ли ты деньги, которые я посылал. Ясно, что твой батюшка не потратил бы из них ни цента. Думал, небось, что это наркодоллары или еще какой криминал.

«Наркодоллары?»

Он тронул рот:

– До армии у меня были проблемы. Скажем так: Дядя Сэм быстро прочистил мне мозги.

В этом я не сомневалась.

– У меня есть облигации для твоих дочек. Пусть две тысячи долларов достанутся им.

Джо вскинул руку, готовый протестовать, но я упредила его:

– Джо, это ради их будущего. Я ценю твою щедрость, но это не обязательно.

Джилл воспротивилась его неодобрению:

– Спасибо, Тарин. Очень дельно с твоей стороны. Не успеешь оглянуться, а девочкам уже пора в колледж, так что деньги будут только на пользу. – Джилл посмотрела на Райана. – Впрочем, знакомство с тобой для них вообще бесценно. Как мы сказали им, так они и не умолкали. Старшая решила, что мы прикалываемся, пока ты не вошел в обеденный зал. Не знаю, как и благодарить тебя за все, что ты сегодня сделал для нашего семейства.

Райан с улыбкой отмахнулся: пустяки.

– Обязательно снимусь с ними, пусть будут фото на память.

Джо и его жена выглядели донельзя довольными. Затем Джо вернулся вниманием ко мне, изучая меня, как некий хрупкий предмет.

– У тебя, наверное, скопилась куча вопросов.

Это было еще мягко сказано.

– Их столько, что я не знаю, с чего начать.

Джо поставил локти на колени:

– Спрашивай, о чем хочешь. Джилл имеет право знать. Понятно, что она тоже в шоке. – Он потянулся и взял жену за руку. – Но я сказал ей, что никогда не надеялся тебя увидеть, а потому не хотел попусту огорчать.

Джилл успокаивающе улыбнулась ему, поглаживая по кисти:

– Я не огорчилась. Ты был мальчишкой, Джо.

Джо пожал плечами, явно расположенный искупить грехи.

– Мальчоночка, от которого залетела его подружка – такая же юная.

Райан закинул ногу на ногу и потянулся к моей руке.

– За это тебе от меня большое спасибо. – Он поцеловал мне пальцы. – Ты создал женщину, которую я люблю. Лучшего подарка не найти.

Между ними промелькнуло нечто безмолвное, своеобразное взаимопонимание.

Джо, похоже, испытал облегчение.

– Хоть в чем-то я был прав. Рад, что она в таких надежных руках.

Я залилась краской. Я была в лучших на свете руках. Не брось меня родители – насколько разительно иной была бы моя жизнь! В памяти закружились отрывки из армейских писем Джо. Все они намекали, что в отрочестве Джо был еще той шпаной.

Я сжала Райану руку.

– Ты встречался с Келси, когда вы учились в школе?

Джо зыркнул на жену, молча спрашивая, можно ли говорить. Та задумчиво улыбнулась в ответ.

– Ну да. На математике мы сидели за одной партой. Я у нее списывал. Нам было пятнадцать, когда все началось всерьез.

Воспоминания грели его.

– Мы были родственные души – хулиганье, ненавидевшее родителей. Когда Келси забеременела, я искренне решил, что начинается новая жизнь. Надеялся, что ее мама хотя бы поймет, но та вышвырнула родную дочь на улицу. А папаша Келси… Эта скотина держала всех в кулаке. Я до сих пор думаю, что он бил жену, но доказать так и не смог. В них обоих не было ничего хорошего.

Мне никогда не приходило в голову, что «люди, в которых нет ничего хорошего», окажутся моими дедом и бабкой.

– Так или иначе, я попытался вытащить ее оттуда. Мы даже думали, что мои родители посочувствуют беременной и пустят к себе. – Джо рассмеялся. – Да-а, это была не самая светлая мысль!

Райан подался вперед. Что-то его не устраивало.

– Не пойми неправильно, мы оба хотели тебя, – заявил Джо, убавив обороты. – Но папа, видишь ли, вышел на пенсию, а мама зарабатывала мало. Келси пробовала получить пособие, чтобы растить тебя. Мы были детьми, у которых еще молоко на губах не обсохло.

– Мне постоянно снилось, что у тебя черные волосы, – сказала я, машинально трогая свои.

– Серьезно? – опешил Джо. – Надо же! На самом деле я их красил. Хотел быть панк-рокером. Мама чуть не плакала, когда я отказался от пианино ради гитары с анархистским лейблом.

Райан глянул на меня:

– Что ж, теперь понятно, откуда у тебя музыкальные способности.

Я улыбнулась. Мама не умела даже настроить стереосистему в машине.

– Ты играешь? – поразился Джо.

Я кивнула: